АНДРЕЙ ЯКОВЛЕВ, корреспондент:
У каждого исторического предмета есть своя тайна. Казалось бы, о чём может рассказать обычная семечка? Но если она была найдена на одежде императора, история принимает совершенно другой оборот.
Сотрудники Государственного Эрмитажа обнаружили в кафтане Петра Первого семена растений. Произошло это здесь, в лаборатории научной реставрации тканей.
АННА ХАМЫК, художник-реставратор:
Невозможно было упустить находку в виде колючки.
АНДРЕЙ ЯКОВЛЕВ, корреспондент:
То есть вы руками нащупали?
АННА ХАМЫК, художник-реставратор:
Да. Она была нащупана в подкладке плюшевой. А плюшевая подкладка очень мягкая. Соответственно, что-то колючее там очень легко обнаружить.
Вместе с колючкой нашли и семена других растений, отправили на изучение в биологическую лабораторию. Такие находки — редкость. Три века их никто не замечал — глубоко засели в подкладке из так называемого «шёлкового меха».
НАТАЛЬЯ МЯКИНА, художник-реставратор:
Это натуральный шёлк. Раньше, конечно, он был красивого розово-малинового цвета, но немножко выцвел, поэтому кажется такой нежно-розовый.
Поступали предложения прорастить семена, но после того, как к их изучению подключились сотрудники Института генетических ресурсов растений имени Вавилова, стало ясно – из них никогда и ничего уже не вырастет. Способность к репродукции сохраняется лишь 50 лет, не больше. Семена оказались так называемыми «плодиками» полевых растений: люцерны маленькой и цепкоплодника узловатого. Людям далёким от ботаники они могут показаться диковинными.
АНДРЕЙ ЯКОВЛЕВ, корреспондент:
Вот так выглядит люцерна маленькая, красивая, правда? А это цепкоплодник, тоже симпатичный! Когда созревает, его цветы превращаются в колючки. Сначала предположили, что эти растения распространены только на юге, но позже выяснилось – их много и в Ленинградской области.
МАРГАРИТА ВИШНЯКОВА, руководитель отдела Генетических ресурсов зернобобовых культур ВИР имени Н. И. Вавилова:
Первая мысль у меня была, что он мог где-то в конюшне подхватить. Может там были кормовые растения. На самом деле, ни то, ни другое. Это не кормовые растения, которые запасают в качестве сена. Это растения дикие. Где-то он шёл где-то по полю, по лугу, скорее всего было это где-то в походе.
Сопоставив новые факты биохроники Петра, учёные пришли к выводам: семена могли быть занесены в июле-начале августа, а судя по покрою одеяния, дело было в начале 18 века. Вот таким был кафтан до реставрации — изъеденный молью, весь в дырах и потёртостях, невзрачный, тусклый, казалось, навеки утраченный. А вот результат работы мастеров. Только с иголочки, как новенький. Несмотря на явную царскую роскошь, этот кафтан не назовёшь праздничным. Сравните с тем, что рядом!
МАРИНА ДЕНИСОВА, заведующая лабораторией Научной реставрации тканей и водоразмываемой живописи Государственного Эрмитажа:
Ну, десятые годы, да — наличие воротника. Здесь тоже есть петли, петли все рабочие, вот они видны. Можно застегнуть костюм, но мы не застёгиваем, чтобы показать красивую внутренность, клапаны кармана, наличие пуговиц — всё имеет значение. Они, в общем, где-то все похожи, это одно время.
В гардеробе царя были сотни костюмов: рабочих и праздничных. Пётр очень серьёзно относился к одежде и внимательно следил за европейской модой. Тайна семян пока не раскрыта полностью, но уже позволила добавить новые штрихи в живой образ царя-реформатора.
