В кругу живущих у нас в голове картинок, всем нам знакомых и понятных образов, особое место — у персонажей классической драматургии. Тех, про которых мы всё знаем — кто они, в чём дело и чем всё закончится, и которые при этом то и дело предстают перед нами вновь и вновь. Премьера в театре Ленсовета — «Утиная охота» Вампилова.
Вершина трагически малого, по сравнению с величиной его дарования, наследия советского драматурга, пьеса, известная по советскому же фильму с Олегом Далем, классика, которая регулярно появляется на афишах. Года не прошло с одноимённой премьеры в театре Мастерская. Режиссёр Григорий Козлов тогда не скрывал, что романтизирует героев, вписывая в них реальных персонажей своей молодости. На мой взгляд, убедительным представал конфликт, нравственной стагнации общества, которому, чтобы там не говорили, литература искала ответ. Это простое наблюдение, что потеря профессиональных интересов — первый шаг к потери совести. Совесть сегодня претерпела релятивистское расширение, но ситуация-то — осталась. Правда в том, ты — это то, что ты являешь собой в реальной жизни, на своей настоящей работе, а не в интересном хобби и ленте инстаграма. Страшная мысль, от которой бежит большинство современных людей, от которой бежал на свою «утиную охоту» герой Вампилова. Это то, что вижу в пьесе я. Что в классических героях увидел режиссёр Роман Кочержевский — расскажет Павел Богданов.
Вода на сцене, вода над сценой, вода за окном. Герои этой «Утиной охоты» словно переживают новый мировой потоп, параллельно решая свои проблемы. Хотя правильнее сказать — «проблемки». Серьёзными их заботы из зрительного зала не кажутся. В нарочито стерильной обстановке, словно перед нами лаборатория по изучению человеческих чувств, люди знакомятся, влюбляются, ссорятся и расходятся. Но всё это как бы не всерьёз. Словно они выйдут из этих декораций и забудут о наигранных страстях. И драматургия Александра Вампилова здесь не особо нужна. События этого спектакля могли произойти и сто лет назад, и ещё через сто лет. Режиссёр Роман Кочержевский намеренно избавил постановку от исторического контекста. Середина 60-х на сцене только в отдельных репликах героев. Человеческие чувства и предметный мир — здесь две параллельные реальности. Но не всё так просто.
Вообще герой Александра Новикова — Кушак — в этом спектакле оказывается едва ли не единственным по-настоящему живым персонажем. Зилов увяз в своём цинизме: он не потерянный человек, он сам хочет потеряться. Для героя «нашего времени», как любят о нём говорить критики, он слишком инфантилен. Его жена упивается своей прекрасной скорбью: ей не нужны чувства, ей нужна большая и красивая драма. Друзья и вовсе — герои второго плана — собутыльники, не более того. И пусть желания Кушака кому-то покажутся маленькими и несерьёзными, а он сам каким-то местным ковёрным, Кушак в этой «Утиной охоте» — единственный кто, чего-то хочет от этой жизни и во что-то ещё верит. Он смешон, злобен, раним. Словом, нормальный человек.
«Никого не жалко, никого, ни тебя, ни меня, ни его» — смотря на сцену театра Ленсовета, вспоминаются слова из песни Сергея Шнурова — действительно сочувствовать здесь никому не хочется. В их мире ничего серьёзного не случится, но они об этом совершенно не жалеют.
