ДАРЬЯ ПАТРИНА, корреспондент:
Николаевский зал и его преддверие – Аванзал с ротондой, привезённой из Троицкого собора Александро-Невской лавры, – возможно, самые классицистические из интерьеров Зимнего дворца. И вот именно здесь сейчас представлены камерные работы немецкого романтика Каспара Давида Фридриха…
Это противоречие между классицизмом и романтизмом нужно было преодолеть. Но сначала его решили акцентировать. Как переходный период – картины-транспаренты. Модная новинка конца XVIII – начала XIX веков. Сюжеты ещё классические, но освещены буквально потусторонним светом. Источник света расположен по другую сторону полотна…
МАКСИМ АТАЯНЦ, архитектор выставки, Заслуженный архитектор России:
У нас сделаны две полукруглые колоннады, которые как бы подхватывают тему этой ротонды. То есть это такие аллюзии на начало правления Николая Первого, на арку Главного штаба, на Дворцовую площадь, на всё. То есть это такой классицизм, который потом, как мы увидим, вдруг внезапно там обрывается за дверьми, и там начинается совершенно другой мир…
ДАРЬЯ ПАТРИНА, корреспондент:
Главная горная гряда – в центре Николаевского зала. Самые ценные романтические виды именно здесь.
МАКСИМ АТАЯНЦ, архитектор выставки, Заслуженный архитектор России:
Работы Фридриха, вынесены нами на отдельные щиты, ни одновременно и ось зала показывают, и расставлены в шахматном порядке, чтобы не образовывать, ни в коем случае, такого правильного плац-парада, чтобы можно было как-то между ними ходить.
Огромные люстры Николаевского зала потушены, но на них проецируется особый свет, чтобы загадочное мерцание хрустальных подвесок напоминало о звёздном небе над головой или о таинственном отражённом сиянии луны. На холстах и рисунках немецкого мастера не только волнующие горы, но спокойные закаты на пологом берегу Балтийского моря, готические руины, полёт совы…
МИХАИЛ ДЕДИНКИН, куратор выставки, заведующий отделом западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа:
Романтизм в Германии, это притяжение бесконечности, умение увидеть за краешком горизонта мироздания и тайны его и то, что невозможно передать словами… А то, что можно делать через, например, ту формулу пейзажа, которую придумал Фридрих, с его особым, всегда существующим напряжением.
Узнаваемый авторский приём Фридриха — герои, созерцающие красоту окружающего мира. Повёрнутые к зрителям спинами, они как будто приглашают присоединяться к возвышающему созерцанию.
ДАРЬЯ ПАТРИНА, корреспондент:
В России — самая большая за пределами Германии коллекция работ Каспара Давида Фридриха. Как так получилось? Об этом – два крыла, справа и слева, обнимающих центральную гряду экспозиции…
С одной стороны – история прусской принцессы Шарлотты, будущей императрицы Александры Фёдоровны. Работы Фридриха собирали её отец и брат. Через несколько лет после свадьбы с Великим князем Николаем Павловичем, будущим императором Николаем Первым, Александра Фёдоровна отправилась с мужем в европейское путешествие и привезла в Россию картины Каспара Фридриха — как воспоминания о родине… И продолжала коллекционировать многие годы после.
АЛЕКСАНДРА КОНШАКОВА, куратор выставки, научный сотрудник отдела западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа:
По этим инвентарным книгам можно даже понять, в какой комнате какого дворца эта картина висела, но не только по ним — у нас есть акварель Луиджи Примацци, где эта картина «Мечтатель» изображена в интерьере кабинета Александры Фёдоровны. То есть это была вещь, которая сопровождала ее в повседневном труде, повседневных работах..
Другое крыло экспозиции – история Василия Андреевича Жуковского. Он учил принцессу Шарлотту русскому языку. Она объяснила русскому поэту суть немецкого романтизма…
В поэзии Жуковского это выразилось в переводах с немецкого и знаменитыми балладами. В коллекционировании проявилось как любовь к работам Каспара Давида Фридриха. А в рисунках отразилось как тяга к необычным пейзажам. Карандашные наброски Василий Андреевич делал во время всех своих путешествий. И только одна серия была исполнена в цвете: так поразили поэта виды Крыма…
МИХАИЛ ДЕДИНКИН, куратор выставки, заведующий отделом западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа:
Жуковский ведь как художник, он вышел из Фридриха. Когда он увидел впервые работы Фридриха и познакомился с художником, он понял. что это тот эстетический идеал, которого он искал всю жизнь.
Два крыла выставки смыкаются в конце Николаевского зала. Работы Максима Воробьёва и его учеников — братьев Чернецовых, картины Лермонтова с видами Кавказа. Случился или нет романтизм в русской культуре? – вопрос открытый и, кажется, трудно разрешимый…
