Эта неделя подарила нам множество поводов уважать себя. Просто знать о событиях, упомянуть их, не говоря уж об обсуждении их сути — было все равно, что сказать себе и окружающим: «Не глупый я человек»! И начнем, пожалуй, с великого сюжета, рожденного у нас в России, но обсуждаемом повсюду.
Помню, в одном из поздних рассказов Конан Дойла о Шерлоке Холмсе, великий сыщик читает «Братьев Карамазовых» и, разумеется, приходит к шокирующему выводу, что убийцей отца был младший из братьев — Алеша. Интересно, ведь Конан Дойл не мог знать, о том, что Достоевский действительно планировал сделать Алешу народовольцем, убийцей батюшки-царя.
То, что и вправду может быть прочитано как очень русский детектив, уклоняется от аналитического понимания. Даже при беглом осмотре самой книги. В замешательство приводят названия глав: «Глава третья. «Исповедь горячего сердца. В стихах», 4-я — «Исповедь горячего сердца. В анекдотах», 5-я — «Исповедь горячего сердца. Вверх пятами». Большинство названий даже отдаленно не передают их содержания. В таком виде напоминают какой-то эксцентричный водевиль.
Зачем — вот так игриво — оформил свою последнюю книгу гениальный исследователь больных человеческих душ. Своими соображениями о Достоевском на этой неделе, наконец, поделился художественный руководитель МДТ Лев Додин. Я говорю, «наконец», потому что премьера написанной им пьесы должна была состояться еще год назад, потом ее ждали весной и только сейчас дождались. Павел Богданов побывал на премьере.
Сваленные в беспорядке разномастные стулья, черная стена с цветными фонариками, и луч света, который выхватывает одного за другим героев спектакля. Оформление «Братьев Карамазовых» предельно лаконично.
Выразительные средства не должны отвлекать от главного — слов, которые произносят герои: три брата, их отец, их женщины и слуга Смердяков. От густнонаселённого произведения Достоевского Лев Додин оставил три часа сценического концентрата. Концентрата мыслей. Иногда еле слышных, а иногда просто рвущихся наружу.
Разговор в доме отца, вокруг которого Лев Додин строит все первое действие спектакля, совсем не начало романа. Но ведь не случайно в Малом драматическом эту премьеру называют даже не постановкой по мотивам произведения, а пьесой Льва Додина по мотивам Достоевского. Ее репетировали четыре года. А он сочинял едва ли не 40 лет. С момента появления его первых «Братьев Карамазовых» в Учебном театре на Моховой в 1983 году.
Они то ли исповедуются своему брату Алексею, то ли встречаются на приеме в кабинете психоаналитика. Здесь ничего не скрывают и не ищут полутонов. Душа нараспашку — вот только внутри бездна. «Русские мальчики», о которых Достоевский писал в «Бесах» повзрослели и стали еще более безжалостными и беспринципными. Поднаторев в словесной казуистике, они давно потеряли настоящие смыслы. Но не желают сворачивать с пути. Возможно, вот так и рождалась русская революция. Но «русские девочки» здесь оказываются едва ли не страшнее. Поменяв ролями в процессе репетиций актрис, играющих Грушеньку и Катерину Ивановну, Лев Додин, по сути, изменил представление об этих героинях. И Аграфена с лицом ангела в исполнении Екатерины Тарасовой не так уж и отличается от Катерины Ивановны Елизаветы Боярской. Они обе идут к своей цели. Просто разными дорогами.
В произведениях Достоевского много прямой речи и диалогов, а потому чаще всего в театре его принято ставить темпераментно и ярко. Но Лев Додин пошёл против правил. Тонко чувствующий настроение времени Мастер, сделал нарочито камерный спектакль. Но оставил без ответа главный вопрос: а почему такие «Братья Карамазовы» актуальны здесь и сейчас?
