ЛИГИЯ БЕЛЯНСКАЯ, корреспондент:
Тёплые залы, ярко освещённые экспонаты и идеальная чистота. Сегодня сложно увидеть Эрмитаж другим. А представьте холодные коридоры, промёрзшие за зиму стены, горы песка на полу. Вместо произведений знаменитых художников – пустые рамы. Так, в годы блокады, когда картины были уже за сотни километров от осаждённого города, здесь прошла необычная экскурсия, и зрители, как наяву, смогли увидеть ожившие образы исчезнувших полотен.
Экспонаты спешно эвакуировали, как только объявили войну. Чтобы быстрее восстановить потом экспозицию, холсты вынули, а рамы оставили висеть на стенах. К апрелю 1942 года большую часть ценностей вывезли, а те, что не успели, сотрудники перенесли в подвал. Весной там прорвало канализацию, и перед работниками встал очередной вызов — спасти экспонаты от воды.
ЕЛЕНА СОЛОМАХА, заместитель заведующего Отделом рукописей и документального фонда Государственного Эрмитажа:
Из подвалов в ледяной воде руками доставать эти фарфоровые чашки и в кромешной тьме переносить на первый этаж в Античные залы. И они всё это сделали и ничего не разбили.
Сотрудников оставалось мало. Как писал один из научных руководителей музея Павел Губчинский, это была «армия старушек». Многие попросту не справлялись с тяжёлыми грузами. Однажды на помощь привели группу только что приехавших из Сибири молодых курсантов. В музее, как и в самом Ленинграде, младшие лейтенанты оказались впервые.
ЕЛЕНА СОЛОМАХА, заместитель заведующего Отделом рукописей и документального фонда Государственного Эрмитажа:
Когда они закончили работу, в благодарность за это, Павел Филиппович провёл им потом экскурсию. Как он сам потом говорил в интервью газете «Смена», это была экскурсия-реконструкция.
«Эти рамы — от Пуссена, Рембрандта, Кранаха, от голландцев, французов, итальянцев — были для Губчевского обозначением существующих картин. Он неотделимо видел внутри рам полотна во всех подробностях, оттенках света, красок — фигуры, лица, складки одежды, отдельные мазки…» — писали в «Блокадной книге» Даниил Гранин и Алесь Адамович. Благодаря талантливому рассказу экскурсовода студенты смогли прочувствовать шедевры, которых раньше никогда не видели. Их образы возникали перед глазами, как наяву. «…Считается, что словом нельзя передать живопись. Оно так, однако в той блокадной жизни слово воссоздавало картины, возвращало их, заставляло играть всеми красками, причём с такой яркостью, с такой изобразительной силою, что они навсегда врезались в память. Никогда после экскурсоводу Павлу Филипповичу Губчевскому не удавалось проводить экскурсии, где люди столько бы увидели и почувствовали…»
ЕЛЕНА СОЛОМАХА, заместитель заведующего Отделом рукописей и документального фонда Государственного Эрмитажа:
А картины были далеко. В Свердловске они, нетронутые, пережидали блокаду. Эшелоны с экспонатами вернулись в Ленинград в октябре 1945 года, и началась работа по восстановлению экспозиций. Полотна Рембрандта развесили за неделю. А уже месяц спустя посетители гуляли по теплым, возрожденным залам музея, восхищаясь подвигом тех, кто приложил столько усилий, чтобы сохранить памятники мирового искусства.
