МАРИЯ НОВИКОВА-ОХОНСКАЯ, корреспондент:

В январе 2022 году в Соляном переулке появился памятник блокадному учителю. Идея таким монументальным образом запечатлеть подвиг всех педагогов, работавших в осаждённом Ленинграде, принадлежит петербурженке, Надежде Строгоновой. Она сама всю свою жизнь посвятила детям.

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА СТРОГОНОВА, ветеран Великой Отечественной войны:

Дети всегда спешили в школу. Во-первых, дома — холодина, а в школе всё же классы немножко обогретые, дома есть нечего, а сюда они приходят, знают, что скоро, через 2-3 урока, их накормят. И они утром с удовольствием бежали все в школу, и учитель действительно была классная мама. У большинства ведь дома никого не было. Мама уходила работать на фабрику. Нас несколько детей старшего класса во вторую смену бежали работать к станку отца, потому домашние задания им почти не задавали, честно говоря. Всё рассчитывали на школу. Придём, повторим с ними. Я помню, это был 43-й год, второгодника ко мне посадили в класс. Он был на учёте в милиции. Он уже сидел, был наводчиком в группе воров. И вот ко мне попал. Когда он ко мне пришёл, я его оставила после урока, говорю: «Володя, я так рада, что ты пришёл ко мне в класс. Я знаю, что ты живёшь рядом со мной. Ты в любое время можешь прийти ко мне. Я не хочу знать, что у тебя там было, кто тебе помешал заниматься. Но зато я знаю, что ты очень добрый мальчик, что ты помогаешь всем. Так что мы с тобой будем друзья». Он окончил 8 классов, и я с Володей больше не встречалась. Получаю письмо: «Надежда Васильевна, это только вы верили в меня. Я служу в армии. И сегодня меня фотографировали на развёрнутом полковом знамени». Вот, кто вышел из Володи Терентьева.

Я помню, 11:00 утра, тревога. Продолжили в бомбоубежище уроки, уроки кончились, время обеда, нам привезли обед. Ясно стало слышно — сильнее стали разрывы наших зениток, значит сюда прорываются, метят в нашу школу. Директор решил — надо отпускать детей понемножку. Инструктировали детей, что вы знаете, тревога, нельзя ходить, надо, чтоб патрульный не увидел. Уже стемнело, когда мы выпустили последнюю пятёрка. Тревога всё не кончалась, и разрывы всё ближе были. И скорее стали по домам собираться учителя. Только мы убежали — разрыв. Смотрим — школы нет. Стоит половинка некренившаяся. А та половинка, где бомбоубежище, на том месте — груда кирпичей. Попадание прямое не просто в школу — прямое попадание в бомбоубежище. Так что от учителей от наших ничего не осталось.

И самое страшное было, когда утром пришли дети. Представляете себе, они шли в тёплое помещение, к своей классной маме шли, которая их сейчас обогреет, надеялись, что их накормят. А тут такое. Все дети со слезами на глазах. И самые первые слёзы у них — а кто нас накормит? Мы сразу пообъявляли: дети, не волнуйтесь, мы сейчас в столовую, сейчас всех накормим. В общем, успокоили детей. Здесь столько слёз был, столько переживаний.

В День снятия блокады все бежали на Дворцовую площадь. Ракеты ведь были не такие, как сейчас. Многие ракеты падали на Дворцовую площадь не догорелые. Народу на Дворцовой площади собралось! Мы даже не думали, что в Ленинграде столько народу! Пошли когда первые сообщения по радио, что полное освобождение Ленинграда от блокады, в полном смысле слова все, кто на улице, нам казалось, что это наши родные, наши близкие. Мы плакали, и целовались, и смеялись, и танцевали. Всё было вместе!