В блокадных днях
Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством
Где черта?..
Нам в сорок третьем
Выдали медали
И только в сорок пятом –
Паспорта.
1967 г.
ИЛЬЯ ШЕВЧЕНКО, корреспондент:
Автору этих строк, Юрию Воронову, в начале войны было 12 лет. Отца отправили служить в Кронштадт, а сам Юра, вместе с сестрой, братом, матерью и бабушкой остался в блокадном Ленинграде. Будущий поэт старался прилежно учиться в школе и ни на что жаловаться. Он отправлял отцу много писем и мечтал с ним поскорее увидеться.
Они встретились 25 ноября 1941 года, когда в их дом на улице Петра Лаврова – такое имя тогда носила Фурштатская – попала бомба. Отца отпустили со службы, он собственноручно вместе с сыном разбирал завалы. Юра выжил благодаря случайности: в момент налёта он вышел за хлебным пайком. Мать и бабушку удалось спасти. Младшие брат и сестра погибли.
Я забыть
Никогда не смогу
Скрип саней
На декабрьском снегу.
<…>
Будто всё это
Было вчера…
В белой простыне –
Брат и сестра…
1941 г.
Мальчик почти ежедневно был свидетелем гибели людей. Оставаться в стороне он не мог. С самого начала блокады Юра вместе со сверстниками стал бойцом аварийно-восстановительной бригады: дети точно так же разбирали завалы, сбрасывали с крыш зажигательные бомбы, предотвращая пожары, спасали людей. Здоровье было подорвано: будущий поэт с дистрофией попал во временный стационар № 95, который находился во Дворце пионеров, то есть в Аничковом. После выписки Воронов остался помогать больным и раненым.
ТАТЬЯНА СТЕПАНОВА, экскурсовод Музея истории Санкт-Петербургского городского дворца творчества юных:
Только высокие потолки и колонны напоминали о царском дворце. В парадных залах, в переходах везде стояли койки для больных. Госпиталь был сильно перегружен, не хватало медицинского персонала, лекарств, перевязочного материала. В результате многочисленных артобстрелов и бомбёжек окна повылетали, их закрывали матрасами, забивали фанерой, было очень холодно, и естественно, днём и ночью в палатах было темно. Отмечали недостаточное водоснабжение, особенно горячей водой, потому что титан с горячей водой был только один и в подвале.Исходя из всех этих недостатков было решено перевезти госпиталь в другое место.
Палата спит. А он с самим собою
Вполшёпота о чём-то говорит.
Он знает, что во сне кричит от боли,
И, чтобы не мешать другим, не спит
1968 г.
ИЛЬЯ ШЕВЧЕНКО, корреспондент:
В 1943 году Юра начал заниматься в литературной студии под руководством поэта Всеволода Рождественского. Затем Воронов учился на факультете журналистики Ленинградского государственного университета, в шестидесятые был главным редактором «Комсомольской правды» – и всё это время не переставал писать стихи.
Центральным сюжетом произведений всегда оставалась блокада Ленинграда. Строки Юрия Воронова отлиты в бронзе на Монументе героическим защитникам города.
Нам пишут:
«Будьте стойки, как гранит!…»
Но память
Этих строк не сохранит.
Не потому,
Что к слову здесь мертвы, –
Нужней, чем тут,
Оно нигде не будет!
Но без людей
И каменные львы,
И мрамор зданий,
И гранит Невы
Не поднимали б к солнцу головы…
…О, камни!
Будьте стойкими, как люди!
1968 г.
