НАТАЛЬЯ МЕТЕЛИЦА, директор Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства, заслуженный работник культуры России:

На Неву я могу смотреть бесконечно, это что-то, это уникальное явление. Вот это река, которая очень сильная, красивая, берега одетые камнем, но она очень молодая, в ней столько энергии!

Поскольку я в Великих Луках играла в ТЮЗе – там такой замечательный театр юного зрителя, и там я писала статьи, между прочим, театральные, и я подумала — почему бы не попробовать в Петербург, в театральный институт. Посмотрела, ну на актёрский … Суслович, Андрушкевич — кто такие? Знаете, максималисты же все провинциалы. Я знала Товстоногова — Товстоногов никого не набрал никуда. А это кто такие? Думаю, ладно, попробую на Андрушкевича. Сначала актёрские, прошла два тура, а мне одна девочка – «Наташа, зачем тебе это? Иди-ка ты лучше на театроведческий, раз ты так любишь театр. Вот история театра, будешь театральный критик, будешь ставить всех этих режиссёров и актёров на место». И только я пришла, смотрю у меня по специальности – 5 и 5, а у меня золотая медаль. Вот так вот я оказалась в Петербурге.

Петербург мной каждый раз — Ленинград воспринимался, когда я возвращалась после летних каникул в город. Поезд из Великих Лук приходит очень рано, в половине шестого утра — и вот тогда, конечно, это город сказочной красоты, эти камни изысканные, красивые, гармонично собранные, это вообще … это такой музей.

Я пришла в музей в 1973 году и работаю здесь на полвека. Приглашений было много. Я везде отказывалась, потому что я понимала, что здесь вот всё, что я захочу — я сделаю. Вот вы представьте себе, 89-ый год, а мы уже выставку в Нью-Йорке сделали! Где мы только не были — в Австралии мы были, в Японии шесть выставок, и всё время ездили хранители. В Австралию ездили люди, наши сотрудники музея. Мне было интересно, понимаете, ну, конечно, имидж музея — ну, что ж, такую коллекцию надо показать! И понимаете, наши герои, в мире-то их все знают, не надо объяснять, кто такой Чайковский, кто такая Анна Павлова, кто такой Малевич.

Россия страна мечтателей, страна идей, и столько, понимаете, столько идей, — просто зашкаливает, но немногие эти идеи до конца людьми доводятся, понимаете. А вот её придумать. и довести, и собрать людей, рассказать им, повести за собой — вот это вот и есть, собственно, лидерство, которое конечно подозревается в какой-то веры тебя.

Когда приближался 2009 год, когда сто лет «Русских сезонов», — мир оживился, к нам, естественно, пошли запросы предоставить то, предоставить это. Мир уже начал возбуждаться и планировал выставки, книги, издания, потому что сто лет явлению, которое перевернуло, в общем, мир балета. И вот тогда я подумала — а что же мы-то? Петербург? Искали бренд, все вели какие-то конкурсы… И я сказала, что давайте, вот у нас бренд есть — Дягилев. «Русский сезон» он здесь начался — этот глашатай русского искусства, почему мы не сделаем фестиваль, международный фестиваль? Ну, и вот как-то так началось. Уже прошло вот столько сезонов, и надо сказать, что нам никогда никто не отказывал. Приехать в Петербург, потому что имя Дягилева для всех деятелей балетного искусства – просто священно.

Площадь Островского. Во-первых, это мой любимый архитектор Карло Росси, он для меня градообразующий. Во-вторых, это потрясающее место силы. Выхожу вот, понимаете, поздно уже, в 9 часов вечера, падает снег, горят эти жёлтые фонари — Боже мой, это так красиво, народу мало, машин почти тоже нет около 10 вечера, и думаешь «да, повезло, повезло мне.