В гостях у программы «Утро в Петербурге» Александр Бутягин, заведующий Сектором археологии Северного Причерноморья Отдела Античного мира Государственного Эрмитажа, начальник Мирмекийской археологической экспедиции.
Людмила Ширяева,ведущая: А в эфире совместный проект телеканала «Санкт-Петербург» и Государственного Эрмитажа — Эрмитаж. Говорим и показываем. Традиционно по четвергам мы узнаём всё самое интересное из жизни важнейшего культурно-исторического центра России.
Николай Растворцев,ведущий: Сегодня у нас в гостях заведующий сектором археологии Северного Причерноморья отдела античного мира Государственного Эрмитажа, начальник Мирмекийской археологической экспедиции.
Людмила Ширяева,ведущая: Мне кажется, начинается самое интересное для всех работников сферы культуры, которые работают в музеях — археологические экспедиции. Расскажите, насколько заранее формируется состав участников?
Александр Бутягин,заведующий Сектором археологии Северного Причерноморья Отдела Античного мира Государственного Эрмитажа, начальник Мирмекийской археологической экспедиции: Это очень зависит от конкретной экспедиции и конкретного руководителя. Есть руководители, которые если они к марту не купили на всех билеты, они уже находятся в состоянии полного раздрая. А я в этом смысле как раз очень спокойный руководитель. Если что-то поменяется в последний момент, как-нибудь найдём выход. Экспедиция начинает формироваться серьёзно с апреля, но изменения иногда можно вносить и в последний момент, если это позволяет ситуация.
Николай Растворцев,ведущий: Что должен или обязательно берёт с собой археолог: больше бытовых вещей или больше рабочих?
Александр Бутягин,заведующий Сектором археологии Северного Причерноморья Отдела Античного мира Государственного Эрмитажа, начальник Мирмекийской археологической экспедиции: Это тоже зависит от экспедиции, но археолог, конечно, берёт много чего, что необходимо для каких-то фиксационных вещей. Для фотографирования, обработки материала, для рисования. Несмотря на то, что я руковожу, у меня есть с собой набор для рисования, фотоаппарат. Но если ты едешь жить, например, в палатке, а я до сих пор живу в палатке, мне это нравится, конечно, необходим такой конкретный набор. Чашка, миска, ложка, средства от солнца, для быта. За годы это уже так отлакировалось, что с закрытыми глазами можно собраться за полтора часа и уехать.
Людмила Ширяева,ведущая: Большой ли состав экспедиции, как распределяются обязанности?
Александр Бутягин,заведующий Сектором археологии Северного Причерноморья Отдела Античного мира Государственного Эрмитажа, начальник Мирмекийской археологической экспедиции: Есть разные точки зрения на это вопрос, есть разные экспедиции. Состоящие почти из профессионалов, людей, которые ездят десятилетиями. Они могут быть не профессиональными археологами, но иногда лучше, чем молодые учёные разбираются в деле. Такие экспедиции обычно маленькие, в них взрослые люди и много сотрудников Эрмитажа. Они обычно копают что-нибудь небольшое, но очень важное и очень тщательно. Экспедиции, которые копают большими площадями, там всё строится по пирамиде. То есть, это очень небольшой набор профессионалов, которые имеют свои участки и являются руководителями, а ниже множество волонтёров, которые уже делают менее профессиональную работу, но под постоянным контролем. Поэтому бывает, что экспедиции дорастают до 100 человек, от 60 до 100. А есть, конечно, и огромные экспедиции, они обычно связаны с каким-то большим проектом, государственным либо со спасательными работами.
Людмила Ширяева,ведущая: Кого точно не возьмут в экспедицию?
Александр Бутягин,заведующий Сектором археологии Северного Причерноморья Отдела Античного мира Государственного Эрмитажа, начальник Мирмекийской археологической экспедиции: Если не говорить о профессионалах, а о желающих участвовать. Во-первых, надо очень серьёзно понимать своё здоровье. Вот иногда человек говорит, что всё может, а только температура поднимается выше 30, его уносит. Место для такого человека в экспедиции тоже можно найти, но зачем иметь себе проблемы. Если человек, например, большой коллекционер и он мыслит, что он вот сейчас найдёт что-то на раскопе и возьмёт себе как сувенир, лучше просто не впадать в такое искушение. Но некоторые люди не могут удержаться. Потому что это кража научного материала, она наказуема. А все остальные могут участвовать. Главное — интерес и желание, самоотдача. Даже если у тебя нет больших физических сил, и ты не можешь выживать в этих природных условиях, то ты можешь работать в экспедиции, как мне кажется.
Людмила Ширяева,ведущая: Что касается экспедиций, которыми вы руководили. Какие самые ценные находки были?
Александр Бутягин,заведующий Сектором археологии Северного Причерноморья Отдела Античного мира Государственного Эрмитажа, начальник Мирмекийской археологической экспедиции: Если говорить о финансовой стоимости находок, в 2007 году нам повезло. Мы обнаружили на Мраморном море клад из 99 золотых монет в бронзовом кувшинчике. Это редчайшая находка. Это единственный крупный клад, найденный археологами. Все остальные были найдены каким-то крестьянами, людьми с металлоискателями. А вот это нашли археологи на месте. Мы сразу же сдали их в Керченский музей, и они там сейчас выставлены в Золотой кладовой, просто первая витрина – вся наша.
Николай Растворцев,ведущий: Это так принято – там, где нашёл, там и оставлять?
Александр Бутягин,заведующий Сектором археологии Северного Причерноморья Отдела Античного мира Государственного Эрмитажа, начальник Мирмекийской археологической экспедиции: Когда всё начиналось, естественно везли в Британский музей, Эрмитаж. Но с определённого момента сначала странно было — стали мешать вывозить со своей территории культурные ценности. Это началось даже ещё с советского времени. Если местный музей может скажем содержать эти вещи, то надо направлять, показывать, рассказывать после того, как прошла первичная обработка. Для людей всё должно быть открыто.
