Никто, собственно, не знает композитора Вильгельма Шпачека. Это был чех, который служил в Паллас-театре капельмейстером. У нас оказалась в библиотеке и клавир — оперетта Шпачека «Тук-тук», и даже сохранилась пьеса. Мы начали изучать это произведение. Оказалось, что оно современное даже в сегодняшние дни. И когда в Ленинградском театре музыкальной комедии в советское время просили разрешение на постановку этой пьесы, то наши идеологические органы отказали, потому что сочли пьесу излишне фривольной для советского зрителя.
Любая классика — на века. Потому что там, в любом случае, обыгрываются либо какие-то низменные инстинкты, которые так и остались в нашем общества, либо какие-то высокие чувства, которые тоже никуда не делись. Именно поэтому я считаю, что эта постановка несмотря на то, что прошло 103 года, всё равно будет интересна современному зрителю.
Я понимаю, что в нынешнее время, в современное, больше сейчас делается уклон на мюзиклы, на что-то масштабное, красочное. Но у нас есть другой зритель, который с удовольствием окунётся в атмосферу того времени.
Музыка этого композитора настолько мелодична и доступна, что такое ощущение, что знаешь эту музыку уже давно. Есть какие-то отголоски и к музыке Глинки, и к музыке Чайковского. Даже есть фрагменты использования русских народных песен — «Ах, вы, сени, мои сени…»
Играть в Розовом фойе — это для нас в первый раз. Не было такого формата. Для меня, для моих коллег это очень непривычно, потому что зритель сидит очень-очень близко, такое ощущение, что в этом действии не только мы взаимодействуем, но и все зрители, которые пришли в зал.
Впечатления, которых сейчас очень не хватает из-за всей этой ситуации. И я хочу всех пригласить, чтобы все испытали эту близость энергетическую, духовную, физическую на этом спектакле, который до сих пор, действительно, актуален, и он нужен.
