В гостях у программы «Утро в Петербурге» Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа.
Людмила Ширяева, ведущая: Государственный Эрмитаж продолжает восстанавливать исторический интерьер будуара императрицы Марии Александровны. Жилые помещения императорской семьи, пожалуй, главные хранители истории Зимнего дворца.
Василий Киров, ведущий: Они позволяют увидеть, как жили правители Российской империи, изучить их вкусы и увлечения. Все подробности процесса восстановления расскажем прямо сейчас.
Людмила Ширяева, ведущая: Правильно мы понимаем, что после революции все-таки эти личные помещения царей и императоров были практически уничтожены?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Абсолютно верно. Это было сделано сознательно. Это был политический акт по уничтожению всех следов обитания хозяев.
Людмила Ширяева, ведущая: Получается, эти места восстановлены с нуля? Или что-то всё-таки удалось сохранить?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Не с нуля. Дело в том, что разорение жилых покоев происходило следующим образом. Во-первых, весь предметный мир, наполнение предметное этих пространств уничтожалось, убиралось в хранилище, предметы, мебель выносилась, сдирались ткани со стен, но не везде. Поэтому есть примеры, допустим, библиотеки Николая II с деревянной обшивкой, с библиотекой самой, которая, слава богу, сохранилась на месте. И повезло будуару, его не уничтожили.
Василий Киров, ведущий: Процесс восстановления не подразумевает закрытие на реставрацию этого помещения. То есть посетители Эрмитажа вполне себе могут любоваться красотой. Скажите, на основании каких исторических документов происходит вот этот процесс восстановления?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Уникальные документы. Это акварели 1860-х годов. На самом деле появление этих акварелей – тоже ужасно интересная история.
Василий Киров, ведущий: Это про акварели Эдуарда Гау?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Да. Дело в том, что в 1837-ом году Зимний дворец сгорел, и это была трагедия для императорской семьи, для Николая I. Поэтому после восстановления здания со всеми жилыми покоями император заказал трём художникам зарисовать, буквально зафиксировать, все детали. И таким образом будуар тоже был зафиксирован. И для нас это и является уникальным источником. Там каждый предмет видно очень хорошо.
Людмила Ширяева, ведущая: Если говорить о жизни этих помещений и вообще о жизни экспонатов мебели Зимнего дворца. Известно, что в 1942 году была очень большая распродажа, в том числе и предметов мебели, в том числе за границу. Много ли было распродано? Много ли удалось сохранить? Что-то ушло, не ушло из будуара императрицы? Как сейчас Эрмитаж восполняет, забирает ли эти вещи обратно? Вообще возможно ли такое?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Прошу прощения, немножко поправлю, не в 42-м, а в 24-м. Это трагическая страница вообще в истории Эрмитажа. Из будуара ничего не продавалось.
Василий Киров, ведущий: То есть все осталось либо в этом помещении, либо в фондах?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Да. Что касается восполнения прежней коллекции, тех шедевров, которые ушли, – это тяжелый вопрос. И не всегда на аукционах попадаются сейчас эти вещи.
Людмила Ширяева, ведущая: А их можно узнать?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Во-первых, есть маркировки эрмитажные, старого Эрмитажа. Поэтому, если мы не можем купить, то мы, по крайней мере, отслеживаем, кто купил, куда она ушла, чтобы дальше вести уже диалог.
Василий Киров, ведущий: Процесс восстановления происходит сейчас, вот фактически он же не завершен, а в стадии продолжения. Какие работы предстоит сделать?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Но, по-моему, мы уже почти все завершили, там остались какие-то технические вопросы. Прошу прощения, если я ошибусь, по-моему, там один или два светильника. Чего нет и не будет. В оригинале должна большая портьера, которая декорирует ольховую часть спального места. Ее не будет, потому что она не сохранилась.
Людмила Ширяева, ведущая: Забегая вперед, но ведь наверняка в Зимнем дворце, в Эрмитаже, есть еще места, подобные будуару императрицы. Какова их судьба? Когда-нибудь сюда придут посетители? Ведется ли там работа?
Татьяна Семёнова, ведущий научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа: Эрмитаж – это бездонная сокровищница, и внуки, и правнуки еще могут изучать, и фонды у нас очень богатые. Что касается интерьеров, еще, к сожалению, недоступны для публики. В частности, рядом с будуаром зеленая столовая, которая относится к личным апартаментам Марии Александровны. Пока сложный вопрос, а причины, на самом деле, технические. Дело в том, что в результате последующих реконструкций там проблема с вентиляцией и освещением, потому что ведь это бельэтаж, второй этаж. Там на самом деле нарушен первоначальный проект, потому что, как я уже сказала, это второй этаж, бельэтаж, и помещение в плане находится не вдоль фасада, а внутри здания. То есть там нет окон, поэтому освещение шло через плафон – фонарь наверху, а он перекрыт.
