Мяучный сотрудник Музея истории джаза Ленинграда — Санкт-Петербурга, мурчальник билетного отдела попал в Филармонию джазовой музыки 14 лет назад маленьким котёнком, сразу проявил себя деловым и самодостаточным котохранителем с отменным аппетитом, а впоследствии продемонстрировал и хороший музыкальный вкус.
ЮРИЙ БОГАТЫРЁВ, солист Филармонии джазовой музыки:
Джазменов обычно называют «кэтс» — коты. Если альбомы, которые стали называть «джаз-кэтс», что-то типа «кэттинг» — кошачьи какие-то истории. Поэтому он у нас такой — двойной джазовый кот: и джазмен, и кот. Бывают репетиции с биг-бэндом, когда он просто к нам заходит, приглядывает, чтобы все играли и репетировали, играли с душой, с самоотдачей, обязательно чтоб свинговали.
МАРИЯ НОВИКОВА-ОХОНСКАЯ, корреспондент:
Есть мнение, что кошки джаз не переносят из-за неприязни к ломаным ритмам. За годы службы в Филармонии джазовой музыки этот солидный джентльмен такую теорию опроверг.
Котосотрудник и сам не раз пробовал научиться играть на разных музыкальных инструментах, правда, в джаз-бэнд его пока так и не позвали — даже для столь вольного музыкального направления в Митиной игре уж слишком много импровизации, да и к тому же — у него лапки.
Зато этот кот — самый благодарный слушатель, а больше всего ему нравятся программы для детей, ведь именно в них включены самые любимые мелодии.
ЮРИЙ БОГАТЫРЁВ, солист Филармонии джазовой музыки:
В джазовом репертуаре, конечно же, присутствуют какие-то отсылки к котам, кошачьим. Одна из них это, конечно же, «Розовая пантера», нередко мы делаем такие отсылки на советские мелодии из мультфильмов, например, «Про львёнка и черепаху» — я солнышке лежу, потому что это замечательные мелодии можно играть в различных таких джазовых ритмах, ритмах типа регги или что-нибудь такое приджазованное, и оно сразу обретает такой хороший джазовый вайб.
