АЛЕКСАНДР КАНТОРОВ, дирижёр, заслуженный артист России:

Есть такое крылатое выражение, что «архитектура — это застывшая музыка». А Петербург, ведь это фантастика! Когда едешь по набережной, когда смотришь на какие-то шедевры архитектуры, то невольно начинает звучать музыка, и неудивительно, что вся практически русская классика начиналась именно здесь.

Я на скрипочке играл с детства, был вундеркиндом, как говорят. Представляете, я в шесть по- моему лет играл в Кировском театре на торжественном правительственном концерте. Я до сих пор помню, как мне это понравилось. А после меня выступала по-моему Плисецкая, «Лебединое озеро».

Когда я стал мечтать о том, чтобы стать дирижёром, это уже было в училище, смотрю, дирижёр машет чего-то, я думаю — почему я не могу? И вот мне было там лет 15-16, у меня уже вот эта мысль засела. Когда я закончил Консерваторию как скрипач, я немедленно поступил уже учиться дирижированию. И одновременно я играл Филармонии, по конкурсу я прошёл к тогда ещё молодому Темирканову. Мне очень помогло, 10 лет я играл и смотрел на дирижёров со своего места. Пристреливался.

Вот по этим нотам дирижировал сам Дунаевский, причём под дождём — видимо где-то в ЦПКиО наверное, видите, немножко промокли. «Дети капитана Гранта» — это то, что он мечтал сделать первой частью симфонии, между прочим.

Пожалуйста. И …

Дирижирование — дело тёмное. Бывает, один дирижёр иногда выходит к оркестру, и у него оркестр не звучит, а второй дирижёр, у которого руки казалось бы не так приспособлены, и вдруг оркестр заиграл, а почему это? это сложно сказать. Какой-то, может быть, посыл, какой- то гипноз, тут сплошные чудеса бывают — в этом и загадка нашей профессии дирижёрской.

Филармония — это великое совершенно место. Когда по этим ступенькам поднимаешься, думаешь, боже мой, какие-то 150 лет назад Чайковский вот по этим ступенькам тоже поднимался, волнуясь. Когда я появился на пульте, мне казалось, что я дирижирую где-то на полметра поднявшись в воздух, у меня такое ощущение осталось — состояние человека, который пытается в этих звуках и при этом ещё воздействует на оркестр, это чудеса просто!

Начал брать микрофон, когда я студентам рассказывал о музыке, и мне это очень понравилось. И сейчас меня уже здесь не спрашивают — хотите вы микрофон на ваш концерт? Я даже, афишу видели, да? С палочкой и с микрофоном. И для меня самое приятное, когда молодёжь приходит, первый раз видит симфонический оркестр, у них глазах боязнь, что они ничего не поймут, что это будет сложно, и через 5 — 10 минут я заставляю их или подняться к Моцарту, Бетховену, или спускаюсь к ним — в результате у них в глазах такое радостное недоумение «боже мой, я получаю удовольствие от классики».

Петербург это фантастический город, это лучший город в мире, его обожают все, кто здесь живёт, все, кто сюда попадают. Я с удовольствием присоединяясь к этому обожанию, к этой любви, к этому восторгу. Я счастлив, что я петербуржец.