КОНСТАНТИН БРОНЗИТ, режиссёр анимационных фильмов, заслуженный деятель искусств России:

Я много лет здесь не был, это же не так далеко, на Московском проспекте. Чем примечательно это место — с одной стороны его все знают, исторический центр, Садовая улица, так называемое Семимостье. Но дело не в том, что это красивое место, а в том, что здесь — вот в этом доме я прожил 25 лет, в коммунальной квартире на 4 этаже, прямо вот два центральных окна. Оттуда из этих окон открывался, конечно, изумительный вид на всю эту Никольскую церковь, в этом Никольском садике прошло моё детство, соответственно, здесь пацанами облазены все дворы. Представляете, сколько здесь всего связано с моей жизнью!

О! Кстати, страшно интересная деталь: Никольский рынок, однажды, когда я здесь проходил, я услышал, какой-то в окнах шум, я заглянул в эти окна и увидел женщину – она штамповала кастрюли. Это такой гигантский пресс был круглый, такой мощный, она подкладывала очень быстро туда металлические листы и вынимала кастрюли готовые. Я как заворожённый смотрел на это действо и потом понял, что здесь был после войны Завод металлопосуды. Но самое интересное, спустя годы, я узнал, что вот этот штамповочный станок называется «мультипликационным». Это тоже мультипликатор — человек, который сидит и штампует эти кастрюли, потому что он работает за мультипликационным станком. Вот такая вот ирония слов.

Вот показал мне однажды какой-то человек, я по-моему в школе ещё не учился, блокнотик, и вот на каждой страничке рисует свою картиночку, и мы все это пробовали однажды — начнёшь листать, и картинки оживают. Всё, понимаете, этот мир меня потерял, потому что я не высовывался из дома, я сидел рисовал эти блокнотики бесконечно.

К окончанию художественной школы я понял, что меня тянет в мультипликацию. Вот тут всё сформировалось — я хочу делать кино. Пришло осознание, что я хочу рассказывать истории, свои личные истории какие-то, я без этого просто не могу жить. А мультипликация — это всего лишь технический инструмент, как я это рассказываю.

Самое сложное, найти в этой куче мусора и всего остального, который приходит нам всем в голову, какую-то соринку, песчинку, из которой родится вот эта вот идеальная жемчужина в виде фильма. Это сложный момент, его не спрогнозировать, не спланировать, потому что искусство, в конце концов, — это процесс иррациональный.

Я никогда не уповал на сны, боже упаси, но случилась у меня в жизни одна такая удивительная история: мне приснился один кадрик, который, как только я проснулся, развернулся в целую историю, в общем такой, эпохальную, наверное, действительно, это мой лучший фильм «Мы не можем жить без космоса».

Как собственно родился Алёша Попович. Была студия «Мельница», она уже работала. Был я на ней. И на «Мельницу» один чудак из Днепропетровска — Вадим Свешников прислал этот сценарий, он нас зацепил своими свежестью, юмором. Это не пересказ былин, это вообще уход от фольклора. Ведь это персонажи былин, да, они оттуда — наши, родные, фольклор, но так раньше никто не делал, с таким потоком иронии по отношению к хорошему классическому русскому богатырю. Мы смеёмся над ним. Но там масса положительных качеств — этот весь взгляд на богатыря, такой новый, свежий, — он как раз, мне кажется, и сделал вот эту перезарядку фольклорной темы, которая потом попёрла. Есть чем гордиться — этот фильм остался в истории, он всем нравится, это нужно суметь сделать.

Я не рефлексирую по поводу своего города – он прекрасен, есть какие-то удивительные точки, Стрелка Васильевского острова и так далее — всё это понятно. Но я вспоминаю строки Цоя

… Я люблю этот город, но зима здесь слишком темна,
Я люблю этот город, но зима здесь слишком длинна …

То, что я жил с чудесным видом на Никольский собор, на вот эти вот пейзажи, на эти каналы, на эти острова — это не могло не отложиться на моё эстетическое воспитание. Каждый, кто растёт среди этого, неизбежно этим подпитывается, осознаёт он это или нет. Это понятно.