АНДРЕЙ КУДРЯВЦЕВ, хранитель курантов Петропавловского собора:
Я вот как-то чувствую время. Даже вот был случай лет 15 назад, когда уехал больше чем за 100 километров от города, и возникает вдруг внутренняя потребность позвонить сюда и узнать, что происходит с часами — оказывается, они позвонили и после этого сломались.
С механизмами всю жизнь работаю. Для того, чтобы работать с часами, нужно быть очень спокойным и терпеливым, ну и дотошным. Первым делом, конечно, когда сюда приходишь — слушаешь, потому что любая неисправность сразу себя покажет звуком сначала. Если какая-то нотка пропала, значит либо порвался тросик, либо что-то сломалось — много причин: перепад температуры, даже вот входной люк откроешь, и часы могут уже начинать как-то изменять свой ход.
Когда сюда прибегаешь с пульсом 120, садишься вот на скамеечку перед маятником, в течение минуты медитируешь на маятник, через минуту будет такой же пульс — 60 ударов. Он очень здорово успокаивает.
Часы — это просто механизм со стрелками, а как только на часах появляется какой-то звук — это значит уже часы-куранты. По периметру барабана 120 рядов нотных дыр, каждый ряд — это один музыкальный такт. В течение 3,5 минут делает один оборот барабан, исполняется вот эти 120 тактов мелодии — можно сказать что это такой механический компьютер середины XVIII века, фантастика!
Это живые часы. Они даже чувствуют всех людей, которые здесь бывают в этом помещении, чувствуют их ауру, и если им что-то не понравится, начинают капризничать порой.
Я родился и вырос в Санкт-Петербурге. Даже вот в течение дня пятый раз, если это необходимо, поднимаюсь наверх. Ноги уже еле идут, а всё равно хочется идти наверх, чтобы взглянуть вот на эту бесконечную красоту. Гордость испытывают за то, что работают здесь и ответственность, потому что надо, чтобы главные часы города работали.
