Не знаю, оправдались ли надежды тех, кто в этом спектакле искал мистические тайны. Не тот это сюжет и для того, чтобы затряслись поджилки. Как Лев Толстой отзывался о других повешенных Леонида Андреева: «Он пугает, а мне не страшно».
В преддверии Хэллоуина, мне кажется, будет любопытным обсудить, как должно выглядеть страшное и особенно потустороннее. Согласитесь, что изобразить нечто отталкивающее, очевидно опасное и злое не так сложно. Кино дает множество примеров. Но изобразительное искусство накладывает дополнительные условия – страшное должно подчиняться общим законам гармонии, быть при этом красивым, как бы парадоксально это не звучало. И это еще не все, к воплощению в реальность подлежат инфернальные образы, проще говоря, необходимо нарисовать то, чего никто не видел, то, чего на белом свете вообще не может быть.
Я не случайно перешел на сказочные присказки. Великим мастером такой вот эстетики страха в нашей стране был Иван Билибин. Великий иллюстратор русского фольклора. «Тут я бросилась бежать, дед за мной, за косу хвать!» И дальше – одно другого не легче.
Как, почему и откуда он доставал эти мощные русские образы – неизвестно. Разве что вас устроит мистика. Однажды Билибин приехал в весьегонскую деревню Ёгна, и вот прямо там и сделал первый рисунок в стиле, который потом назвали билибинским и которому до сих пор подражают. В Ёгне что-то случилось, открыло ему реальность, где обосновалось национальное зло – Баба Яга и остальная очаровательная нежить.
Где сегодня располагается натура, с которой современные художники срисовывают сказочную жуть? Все секреты из художника, мастера фольклорной иллюстрации Бориса Забирохина вытянула Елена Боброва.
