В годовщину Октября в театральных кругах Петербурга говорят о необходимости революционных перемен и на сцене, и за кулисами. Вот уже много лет закон о театре без движения лежит в Государственной Думе. Искусству трудно жить по законам бизнеса, затраты на постановки выросли минимум в 3 раза. Как выживают театры в условиях жесткой борьбы за зрителя и бюджет? Репортаж Евгении Альтфельд.

Театр на Литейном. Страсти и за этими кулисами не уступают шекспировским. Часть труппы недовольна молодым директором-новатором и боится предстоящего капитального ремонта, который должен полностью изменить облик, формат и саму судьбу старинного театра. Актеры боятся, что в его новой жизни им места не найдется.

Старинный особняк на Литейном проспекте — ценный объект. Актеры боятся, что из драматического театра с серьезным репертуаром сделают нечто развлекательное, а прибыль поставят выше традиций. Театр планировали объединить с Василеостровским, тогда труппа отстояла независимость, но лишилась руководителя.

Театр был признан убыточным, ему назначили кризисного менеджера. Новый директор Сергей Морозов пригласил нас на экскурсию по закулисью. Ремонта здесь не было с середины прошлого века.

Расширить аудиторию и увеличить доходность – задача номер 1 для большинства коллективов. По словам директора театра «Балтийский дом» Сергей Шуба, еще 5 лет назад новый спектакль стоил 2-3 миллиона, теперь хорошая постановка обходится в 10. Гонорары режиссеров и художников составляли 15 процентов от бюджета, теперь – все 50. Да и сам зритель более требовательный. Сергей Шуб считает, назрела театральная революция – директоров надо не назначать, а выбирать. И дать им право избавляться от ненужных актеров.

Сергей Шуб, директор театра «Балтийский дом»: «Театру нужна новая кровь. Джульетты, соответствующие возрасту. Да, не говоря уже о Ромео. Есть проблема обновления творческого состава. К сожалению, нет нормативной базы, которая нам позволит уволить человека просто потому, что он плохой артист, потому, что он постарел. Потому что актриса чудесная, она уже не может играть Джульетту, а кормилицу она уже не хочет».

Артисты театра ЛДМ репетируют очередную постановку. Здесь обкатывают новую для Петербурга бизнес-модель, которая зародилась в Америке 30-х годов. Яркие мюзиклы по русской классике с космическим бюджетом и новейшими технологиями по своей окупаемости уже догнали и перегнали сам Бродвей.

За три года молодой коллектив заработал на собственную площадку. Зал, спроектированный американскими архитекторами со сложной технологией 3D без очков, уникальные возможности звука и света. Музыкальный руководитель Антон Танонов считает: чтобы удержаться на плаву, молодым петербургским театрам придется подчиниться новым законам бизнеса в сфере искусства.

Антон Танонов, композитор, музыкальный руководитель театра ЛДМ: «Если труппа находится на зарплате, то перестроить сознание сложно. Когда люди получают зарплату, несмотря на то, успешный проект или нет. Надо как на Бродвее, труппа набирается на проект и существует пока проект прибыльный».

Маленький театр Особняк, во дворе дома на Петроградской стороне, читка нового сценария по Шекспиру. Здесь ставят философские спектакли для подготовленной публики, а крышу чинят на деньги, которые приносят актеры со съемок в кино. Иногда выигрывают гранты. Но последние события в театрально-политической жизни пугают коллектив и не вдохновляют на работу с бюджетным финансированием.

Ольга Гусева, директор театра «Особняк»: «Система контроля в государстве усиливается, она приобретает чудовищные трансформации на местах. Требуется такой ворох бумаг, что мы полсезона занимаемся не тем, что ставим спектакли, а чтобы готовить эти бумаги».

До революции государственные театры Петербурга находились в ведении дирекции императорских театров, их полностью финансировала казна. Частные труппы выживали за счет пожертвований. Как, например, знаменитый МХАТ, который попросту спас купец Савва Морозов, отдав на содержание театра около полумиллиона рублей.

Константин Учитель, доктор искусствоведения: «Кто будет финансировать театр, который хочет добиваться серьезных художественных результатов, то в конце 19 века это – меценаты. И такие следы общественной поддержки мы видим даже в период НЭПа. Но потом работа с сознанием советского человека привела к тому, что культура — это государственная история. И история в значительной степени идеологическая. Что касается меценатства, это привычка нескольких поколений. И это еще пока не сложилось».

Константин Учитель преподает на продюсерском факультете института сценических искусств, к слову именно в Ленинграде в конце 60-х впервые в Европе стали готовить организаторов театрального дела. Теперь здесь учат управлять самыми разными коллективами. В Петербурге их более сотни. И у каждого — своя неповторимая сцена.

Евгения Альтфельд, корреспондент: «Для такого тонкого и чувствительного организма, как театр, невозможно создать единую, эффективную модель управления. Чтобы из убыточного сделать доходный, из старинного – сверхсовременный. Русскому театру, где годами служат, пусть и постаревшие, но любимые артисты, не подойдет жесткая бродвейская система отбора в труппу. И только чуткий внутренний камертон может подсказать, как развивать театр, не убивая его душу».