Андрей Смирнов, ведущий:
Екатерина II въехала в это пространство, когда оно досталось, условно говоря, после Елизаветы Петровны. И она прожила в елизаветинских интерьерах не одно десятилетие. Почему она сразу не начала ремонт как императрица?
Ираида Ботт, заместитель директора по научной и просветительской работе ГМЗ «Царское Село», кандидат искусствоведения:
Хороший вопрос. Мы тоже себе его не раз задавали. Действительно она 17 лет жила в барочном дворце, о котором она говорила, что это не её стилистика, и вообще утомляет и не нравится. Вся Европа уже не любила, а она была просвещённым монархом. У неё в 1777-ом году появляется первый внук Александр, которого она, как известно, берёт к себе. В 1779-ом году появляется Константин, на которого она тоже возлагала большие надежды в перспективе. И вот в 1779-ом году начинается сооружение Южного флигеля. А через 5 лет, когда Александру 5 лет с 1777-го года, она отдаёт ему свои комнаты. Вот те жилые комнаты, где она 17 лет, находясь в Царском Селе, собственно и прибывала: опочивальня, рабочий кабинет, она отдаёт Александру. А Екатерина начинает создавать себе собственное пространство. И вот она строит себе здесь этот флигель. Мы знаем, что этот флигель создаётся про проекту архитектора Фельтена Юрия Матвеевича. Мы знаем о том, что он вместе с ней, безусловно, он об этом сам в конце её жизни скажет о том, что у него очень много планов с её пометками, потому что он воплощал её идеи, её мысли, её задания. И они создают здесь это пространство. И на плане 17779-го года, на основании которого будет сооружён этот флигель, есть уже определение всех помещений по назначению. Но в это время, когда Фельтен работает, она уже Гримма просит найти ей парочку архитекторов, и прислать их как ящик с инструментами из Италии. И появляются вот эти два имени — Камерон шотландец и итальянец Кваренги, которые потом здесь и создадут, отпираясь от Фельтена. Но Камерон получает, и он их преобразовывает, он их изменяет. Также как потом Кваренги, который приходит меняет Серебряный кабинет, меняет Пальмовую комнату на Зеркальную и так далее. Здесь были лаки двух типов. Лаки, когда чёрный фон и роспись золотом — техника «мяоцзинь», и резные коромандельские лаки — это техника «куанцай», которые располагались между оконными и дверными проёмами. По периметру. Нижний ярус был чёрный «мяоцзинь», верхний — это тоже были большие лаковые панно, а здесь створки ширм. Ширм конца XVII – начала XVIII века.
Андрей Смирнов, ведущий:
А правильно я понимаю, Ираида Куртовна, то, что мы в перспективе увидим всю эту реконструкцию?
Ираида Ботт, заместитель директора по научной и просветительской работе ГМЗ «Царское Село», кандидат искусствоведения:
Да. Она уже вообще в процессе создания. Вот здесь вы видите два пилотных, как раз в двух техниках. То есть мы изготавливаем их в Китае. Это гигантский проект — 155 панно, изготавливается в двух мастерских. Работы рассчитаны на 700 дней. Это так вот считают китайцы. Это почти 2 года. И к концу этого года должно уже всё быть готово.
Андрей Смирнов, ведущий:
И приедет в Петербург.
Ираида Ботт, заместитель директора по научной и просветительской работе ГМЗ «Царское Село», кандидат искусствоведения:
Приедет это ещё не так быстро, потом это будет устанавливаться. Мы всё-таки очень надеемся, что к сезону 2026-го года Китайский зал будет готов.
А этот кабинет Серебряный, он вообще назывался и Серебряным, и Красным, и Фольгиным, и каким угодно, и Зеркальным. И даже вводил в заблуждение очень серьёзных исследователей. А это действительно был Серебряный кабинет, который производил наверно просто ослепительное впечатление. И об этом писали. Писали современники. В 1782-ом году кабинетик был готов. Екатерина писала, что все ходят смотреть, имеется ввиду её окружение, потому что ничего подобного не видели. Тогда были готовы только два помещения — Серебряный и Табакерка. Действительно совершенно невероятные. И писала о том, что: «Признаюсь, я сама здесь живу 9 недель только, но не перестаю любоваться отделкой».
Андрей Смирнов, ведущий:
Ираида Куртовна, не ругайте меня за этот вопрос, всё-таки флигель называется Зубовским. Почему Зубовский? Когда его назвали? И собственно, когда Зубов здесь оказался? Екатерининский последний фаворит.
Ираида Ботт, заместитель директора по научной и просветительской работе ГМЗ «Царское Село», кандидат искусствоведения:
Зубов последний фаворит. Здесь он жил. Более того по дворцовому приданию комнаты за лестницей называются тоже фаворитными. Сначала нас удивляло, а сейчас мы поняли, что в Купольном зале, где есть 4 кабинетца, в одном кабинетце есть дверь. Дверь, которая ведёт в карман и в комнаты через лестницу. Туда переместили Зубова, потому что климат был сыроват — первый цокольный этаж — холодноват, наверно. И он там жил. Это уникальный интерьер. Здесь аметистовые колоны с амальгамой посеребрённой. Она мерцает. Мы сейчас всё закрываем и солнечные лучи не попадают, но когда попадает, или мы освещаем — это великолепное мерцание. Потому что под стекло, например, на плоскости подложен глазет — это ткань с металлической ниткой. А здесь это амальгама. Здесь вмонтированы в стены и в камин 29 плакеток, когда-то выполненных на фабрике Веджвуда. То, что сегодня на стенах — это два медальона с танцовщицами — подарок английской королевы Елизаветы II, которая была в гостях в Царском Селе, по возвращении в благодарственном письме написала, что бы мы хотели получить как знак её внимания.
И наконец Табакерка — это вот то самое синее кобальтовое стекло, которое очень любил Георг Кёниг. И я убеждена, что вот эта любовь к стеклу у Екатерины от Потёмкина, который много способствовал тому, чтобы цветное стекло или крупные предметы из стекла — это не просто стекло в виде вазочек там, не знаю, конфетниц, а это элемент декора, это предметы обстановки. Как, например, стол и два табурета. При Елизавете зеркала, например, привозили из Франции. Там они составные. Это дорого, это сложно. А ведь у Екатерины зеркала уже не составные. И уже изготовлялись у нас в Петербурге.
Вот это та самая Рафаэлевская, которую она себе устроила ещё не дождавшись, но уже в работе находившиеся лоджии Рафаэля в Эрмитаже. Она говорила, что главные её учителя — это книги. И у неё библиотека, книги, альбомы. Смотрела папки, листы Вольпато и Оттавиани с изображением росписи лоджий Рафаэля в Апостольском Дворце в Ватикане. Это не живопись, это раскрашенные от руки гравированные листы, которые тоже дают представление о росписи лоджий в Ватикане Рафаэля. Она к Рафаэлю относится с большим почтением. Об этом пишет. И имеет свою такую маленькую Эстамповая она называлась, потому что гравюра, эстампы, или Рафаэлевская комната.
А Туалетная комната, вот сегодня она завершает наше пространство Екатерины, она сейчас тоже самая английская как и Купольный зал. Но она абсолютно не завершённая. Во всех вот этих резервах, которые вы здесь видите, здесь должно быть 103 живописные вставки.
Андрей Смирнов, ведущий:
А правильно я понимаю, что эти живописные вставки специально создавались для Туалетного зала.
Ираида Ботт, заместитель директора по научной и просветительской работе ГМЗ «Царское Село», кандидат искусствоведения:
Конечно. И вот это самое для меня загадочный зал. У нас нет полного понимания и полного изображения всех вставок. Но даже по тому, что мы имеем видно, что здесь доминирует фламандская и голландская живопись. Тут она приводила себя в порядок. Рядом находилась ванная, потом гардеробная. И уже служебные помещения. Но что это за оформление было — вот вопрос до сих пор.
