На связи с программой «Утро в Петербурге» Валерий Ефремов, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН.
Марианна Дьякова, ведущая: Почему заимствования слов такие прилипчивые, и мы так быстро впускаем их в свою речь?
Василий Киров, ведущий: Интересно разобраться, что это – влияние глобализации, стремление подчеркнуть принадлежность к тому или иному сообществу или просто модные тенденции? Что важно понимать, чтобы грамотно использовать заимствование и не забывать о нашем родном русском языке, который нас всех соединяет?
Марианна Дьякова, ведущая: В последнее время огромный рост заимствований. Почему это происходит? Зачем нам это нужно?
Валерий Ефремов, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН: Никакой язык не остров, и никакой язык не живет в безвоздушном пространстве. Языки всю историю человечества друг с другом контактировали, обменивались словами, в некоторых случаях даже и звуками, но мы сейчас не будем об этом говорить. У нас много заимствований, потому что мы все живем в глобальной деревне. В XXI веке жить без заимствований из того же английского языка невозможно. Хорошая новость для тех, кому кажется, что у нас этих слов довольно много, – русский язык ещё в хорошем состоянии. Потому что у нас есть кириллица, и она нам позволяет сопротивляться заимствованиям из английского, чего нет в немецком или в большей степени даже в испанском. Есть специально понятие «спанглиш». Зачастую испанский взрослый человек, который читает испанскую газету, не может даже понять, это слово уже испанское или ещё английское, потому что сам облик слова не может ему никак подсказать. Так что в этом смысле у русского языка большой потенциал для сохранения.
Василий Киров, ведущий: Заимствования делают русский язык делают богаче или, наоборот, ослабляют? Давайте расскажем о плюсах и минусах.
Валерий Ефремов, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН: Заимствования заимствованиям рознь. С одной стороны, есть варваризмы. Например, нужно ли русскому языку междометие «вау», которое появилось буквально лет 20 назад. Но вроде бы все успокоились. Те, кому это междометие нужно, используют, кому не нужно – не используют. С другой стороны, те, кто не используют, делают какого-то рода выводы о тех, кто использует. «Вау» – это классический пример так называемого варваризма. То есть, если у нас есть возможность использовать русские слова в ситуации, где они вполне нормально выглядят, это немотивированное заимствование. С другой стороны, постоянно Валентина Ивановна Матвиенко ссылается на слово «кэшбэк», которое её раздражает, кажется, что оно совершенно неуместно. Мне кажется, что слово «кэшбэк» как раз работает на закон экономии. Мы можем, конечно, сказать «возвращение денежных средств с покупки», но зачем делать такое длинное словосочетание, когда можно просто сказать коротко и ясно. Вот это, на мой взгляд, мотивированное заимствование.
Марианна Дьякова, ведущая: Как происходит естественный отбор и приживаемость заимствования?
Валерий Ефремов, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН: Язык – это самоочищающаяся система, как любая сложная система, она работает по своим законам, о которых лингвисты в большинстве случаев могут говорить, могут рассуждать, но ничего не могут поправить, что важно. Мы можем договориться, что с завтрашнего дня мы не используем слово «скуф», но обязательно найдутся люди, которые будут говорить, тем более что у слова «скуф» уже есть и «скуфини», и «антискуф», и «скуфить». Даже можем придумать прямо сейчас «квазискуфа», подарить русскому языку ещё несколько слов. То есть всегда всё решает время и сам язык. Есть слова, которые появляются и уходят. Вспомните, например, слово «вайн», которое обозначало маленькие видео, которые мы рассылали в мессенджерах. Больше нет этой системы и нет этого слова. На наших глазах появился «клабхаус» и тут же через год умер. То есть всё что касается технологий, сейчас действительно настолько быстро меняется, что слова приходят и уходят. Есть слова более весомые, которые появились, потому что нужны были, и я очень хорошо помню, как на полном серьёзе хотели попытаться найти русский аналог слова «принтер». Никого сейчас слова принтер не пугает и не настораживает.
Василий Киров, ведущий: Из каких языков, кроме английского, ещё могут быть заимствования?
Валерий Ефремов, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН: Из японского, китайского – нет, потому что мы крайне мало контактируем с ними, в отличие, например, от американского варианта английского языка. У меня в библиотеке есть огромный том, где фиксируются все заимствования с корейского, японского и китайского языков в американский вариант английского. По поводу испанского. Вам кажется, что это слово было чуть ли не всегда, но только в самом конце 90-х годов пришло слово «мачо», и оно как-то нормально себя чувствует. В отличии от женского аналога, потому что никто в России в большинстве случаев, если человек не причастен к испанскому языку, не использовал слово «мухер». То есть «мухер» почему-то мы не заимствовали, а «мачо» нам потребовалось, потому что замещало определенные практики гендерные, которых не существовало до конца XIX века.
Василий Киров, ведущий: Как непонятные заимствованные слова переходят в статус привычных?
Валерий Ефремов, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института лингвистических исследований РАН: Время делает своё дело. То есть мы должны разграничить два понятия – «иноязычные слова» и «иностранные слова». Иностранные слова – те, которые мы сейчас обсуждаем, которые воспринимаются как новое и свежее. Напомню, что слово «скуф» русское по происхождению. Иноязычные слова – те, которые когда-то давным-давно вошли в русский язык. Но, чтобы вы понимали, и слово «баня», и «свёкла», и «кровать», и «кукла» – это всё заимствование из древнегреческого языка. Но никто сейчас об этом даже не знает и не думает, мы не воспринимаем эти слова как заимствованные. Также, видимо, будет и с теми словами, которые мы сейчас получаем в русский язык, какие-то через поколение будут восприниматься как само собой разумеющееся и даже не будут вызывать вопросов.
