В гостях у программы «Утро в Петербурге» Зограб Габриелян, адвокат.
Василий Киров, ведущий: Сейчас поговорим на очень интересную и в то же время серьёзную тему. Дело в том, что подарки, письма, звонки, встречи у работы или около дома, вот кто-то мечтает о таком романтическом сопровождении, а кто-то не знает, как защититься от навязчивого ухаживания, которое очень быстро превращается в настоящее преследование или сталкинг. На первый взгляд кажется, что жертвами сталкеров становятся исключительно знаменитые люди, но это далеко не так. От попытки одного человека вмешаться в жизнь другого никто не застрахован.
Ксения Бобрикова, ведущая: Где проходят границы между навязчивым вниманием и настоящим преследованием? Как защититься от сталкера? Спросим у нашего гостя. Допустим, какой-то человек в социальных сетях периодически пишет, звонит, в трубку дышит, ждет у подъезда или у моей работы, просто машет, мило улыбается, ничего такого криминального не делает. Но мне страшно, у меня стресс, начинается паническая атака. Могу ли я написать заявление в полицию на такого преследователя?
Зограб Габриелян, адвокат: Надо сначала говорить о том, что сталкинг или преследование — новый феномен в нашей реальности, в нашей действительности, и пока мы не знаем, как с этим явлением себя противопоставить. Тут самое главное, насколько это преследование нарушает ваши личные конституции, гарантированные права: на свободу, частную жизнь и так далее. То есть важно понимать, насколько вот это навязчивое преследование нарушает ваши личные права.
Василий Киров, ведущий: Давайте расскажем, в каких ситуациях это, например, может нарушать, в каких нет.
Зограб Габриелян, адвокат: По крайней мере законодатель пока не знает таких статей. То есть пока не существует таких правовых механизмов. Мы должны понимать, в чем нарушаются ваши личные права. Это же не юридические категории, поэтому в этой ситуации мы должны добиться того, чтобы наши уголовные административные законодательства были снабжены соответствующими статьями. Вот тут очень важный момент, чтобы определение сталкинга, то есть преследования, в правовом смысле было четко обозначено в законодательстве. То есть оно должно быть общественно опасным это явление. Если сталкинг имеет своей целью нарушать права человека – право на жизнь. То есть угроза убийством, или распространение сведений, порочащих честь, достоинство, клевета.
Василий Киров, ведущий: Но мы знаем, что такой законопроект внесен в Государственную Думу.
Зограб Габриелян, адвокат: Он дважды Верховным судом возвращен на доработку, потому что надо четко определять объективную сторону этого действия. То есть конкретно какие действия приводят к уголовному наказанию.
Василий Киров, ведущий: Насколько я понимаю, угроза – это уже преступление. Например, в социальных сетях или во время звонков. Понятно, что при личном контакте доказать это практически невозможно, что вот такой сталкер угрожает. Как зафиксировать тогда это все?
Зограб Габриелян, адвокат: Способы фиксации разные могут быть, начиная от скрина этих сообщений, заканчивая приведением судебных показаний. Тут уже дело правоохранителей. То есть они должны проявить нужный процессуальный энтузиазм, чтобы раскрыть это преступление. Но в любом случае, я рекомендую в каждом случае такого ярого преследования обращаться в правоохранительные органы, потому что даже факт фиксации, профилактической беседы может спасти ситуацию. То есть, если угрожают, то лучше обратиться в полицию. Угроза – это уже преступление, на самом деле.
Ксения Бобрикова, ведущая: По зарубежным фильмам хорошо известно, что в США суд может выдать запретительный ордер. Судебный запрет, который ограничивает контакт преследователя и жертвы. Такая практика в России вообще возможна?
Зограб Габриелян, адвокат: Потихонечку наше законодательство приводится в соответствии с этими необходимостями. Например, с 2018 года наше пока что еще уголовное судопроизводство знает такой институт, как запрет определенных действий. Пока это действует как мера пресечения, то есть вместо ареста суд может запретить этому человеку общаться со свидетелями, с потерпевшими, с какими-то лицами. То есть прям запрет обозначается на постановлении суда. Запрет определенного пресечения есть, существует, но по гражданским делам я пока не встречал такой практики – не подходить менее 200 метров и так далее.
Василий Киров, ведущий: Но такие запреты существуют. А если, например, такой нестандартный случаи, когда, например, кого-то из родителей лишают родительских прав, но все равно он продолжает следить за ребенком, за второй половинкой.
Зограб Габриелян, адвокат: Вы знаете, это очень субъективная сфера, потому что мы же не можем запретить родителям знать о местонахождении своего ребенка. Вот тут надо будет разграничить, чтобы не были факты злоупотребления. Защититься, так скажем, этой статьей, которая в скором времени появится или в таком контексте, чтобы вот применялись они. Я считаю, что на семейные узы нельзя распространять, потому что тут речь идет о пространстве частной жизни, то есть о границах своей собственной безопасности – безопасного нахождения в своей собственной частной жизни. А семья же имеет общее пространство как бы с детьми, с супругой и так далее. Повод для дискуссии.
Ксения Бобрикова, ведущая: Вот все-таки, если я выхожу с работы, периодически вижу одного и того же человека, который машет мне рукой, мило улыбается, он за мной идет. Ничего не делает такого, он просто за мной идет и меня напрягает.
Зограб Габриелян, адвокат: Преследует.
Ксения Бобрикова, ведущая: Могу я что-то сделать?
Зограб Габриелян, адвокат: У вас есть предпосылки полагать, что этот человек, которого вы неоднократно наблюдаете рядом с собой, может быть источником угрозы вашей безопасности? В этой ситуации я рекомендую обратиться в полицию, описать этого человека, по возможности сделать снимки, изображения и так далее, представить, чтобы могли идентифицировать эту личность. Потом уже соответствующим образом там законодатель предусматривает процедуру проверки вашего заявление. Конечно, как правило, будет отказ в возбуждении уголовного дела, если вы не смогли представить доказательства угрозы вашей безопасности.
Василий Киров, ведущий: А нужно ли вступать в контакт со сталкером?
Зограб Габриелян, адвокат: А зачем со сталкером вступать в контакт, если вы понимаете, что это чужой вам человек.
Ксения Бобрикова, ведущая: По вашим профессиональным наблюдениям сталкер – это кто? Абсолютно чужие люди или все-таки из близкого окружения?
Зограб Габриелян, адвокат: На самом деле изначально этот термин был введен в обиход в связи с тем, что он имел романтическое происхождение. То есть это бывшие супруги, бывшие или отвергнутые возлюбленные, поклонники какие-то. Вот они в большей степени применяли способы, так скажем, навязчивого преследования. А потом, конечно, это все переходит грань, так скажем, преступного происхождения. Например, вот маньяки очень любят использовать, как охотники, следят и выслеживают свою добычу, жертву. Вот в этой ситуации, конечно, очень опасным является это явление. И если кто-то наблюдает подобную ситуацию однозначно и недвусмысленно, надо обращаться в правоохранительные органы.
Ксения Бобрикова, ведущая: В случае чего, все равно обращаемся в полицию.
Зограб Габриелян, адвокат: Лучше это не игнорировать однозначно, да. Береженного Бог бережёт.
