ОЛЬГА ПЕТРОВА, композитор, заслуженный деятель искусств России:

Когда я гуляю по городу, звучит очень разная музыка: иногда она возвышенно красивая, иногда она чрезмерно пафосная, иногда она бывает ироничной, иногда — сурова, как город — он тоже очень разный. Бывает вдруг какой-то мотив, какая-то попевка, что такое, какая-то идея приходит в голову, да, надо постараться её не забыть.

Родители музыканты меня приучали с детства к музыке: я её слушала, я её играла, я ей занималась в музыкальной школе. На рояле играть у меня не хватало терпения, чтобы стать профессиональной пианисткой, а музыковедом, мне казалось, быть скучно, оставалось только стать композитором.

Трудно понять и сказать, с чего начинается рождение музыки. Это иногда можно загореться каким-то камерным сочинением, инструментальным, иногда каким-то текстом — люблю с текстами работать, с поэтическими, с литературными, мне это нравится. И в кино, конечно, тоже интересно.

Мы с моими друзьями учились в школе при Консерватории, в десятилетке. Где-то классе в 10-м вдруг все открыли для себя заново книжку Винни-Пуха и настолько увлеклись, что с моей подругой Олей Цехновицер, которая сочиняла стихи, мы решили сделать одну сцену из этой книжки. Наши друзья из этой же школы разучили эти партии, я аккомпанировала, они это всё разучили, я это показывала на экзамене по композиции. Вскоре после этого мы, обнаглев, решили отправиться в Малый оперный театр, там был главный режиссёр тогда Эмиль Евгеньевич Пасынков, ну мы сыграли, он очень благородно всё послушал, сказал «да, это забавно, ну спасибо, я подумаю, до свидания». Прошло наверное лет 5, может быть 7, и вдруг раздается звонок от него: «я вспомнил, что вы мне показывали кусочек из оперы Винни-Пух, давайте-ка пишите полную оперу, да побыстрее, мне нужна детская опера!»

Мне было очень важно, чтобы никто не думал, что за меня папа пишет. А очень многие так и думали почему-то. И поэтому, может быть, так естественным образом получилось, что я писала музыку, совершенно не похожую на то, что пишет он, абсолютно в другом направлении.

Немало лет ушло на это отстаивание какой-то своей независимости. И только после того, как уже стало понятно что я сама по себе, он — сам по себе, после этого можно было уже идти на сближение. Тогда уже мы и «Петербургские тайны» писали вместе, и мюзикл «Синяя птица», писали вместе и мюзикл «Капитанская дочка».

Когда мы переехали сюда, то мы часами не могли оторваться от этого вида. То есть мы стояли у окон, сидели у окон, летом открывали их, ставили сюда стулья, просто сидели и любовались разводом мостов, проходящими кораблями, курсирующими речными трамвайчиками, гуляющими людьми. Это, конечно, потрясающее место.

Кого здесь только не было — и, естественно, режиссёры, с которыми папа работал: и Данелия, и Рязанов, и Герман-старший, и композиторы, естественно, тут были актёры, тут была Майя Плисецкая, Родион Щедрин, Людмила Зыкина, даже Нино Рота один раз был.

Вот здесь, на этом рояле папа не работал, нет, он работал у себя в кабинете за пианино, а здесь гости иногда чего-то подпевали — наигрывали, кто-то танцевал, кто-то подпевал.

Когда решено было сделать на Каменноостровском проспекте сквер Андрея Петрова, и было торжественное открытие, и на нём выступали разные музыканты — это показалось таким замечательным, что мы подумали, что было бы здорово, если бы можно было в этом сквере проводить открытые оупен-эйр концерты. И каждый год мы закрываем сезон 2 сентября праздничным концертом ко дню рождения Андрея Павловича, и сквер заполняется людьми в огромном количестве.