В гостях у программы «Утро в Петербурге» Наталья Никуленко, старший преподаватель Кафедры режиссуры Российского государственного института сценических искусств и Ольга Юдина, сотрудник Службы развития Государственного Эрмитажа.

Марианна Дьякова, ведущая: В отделе Востока Государственного Эрмитажа прошла премьера спектакля-променада «Сутра золотого света».

Николай Растворцев, ведущий: О театре-лаборатории подробнее поговорим далее.

Марианна Дьякова, ведущая: Как проходила подготовка? Как участвовал здесь и музей, и коллеги, которые представляют театр?

Наталья Никуленко, старший преподаватель Кафедры режиссуры Российского государственного института сценических искусств: Первоочередное – это музей.

Николай Растворцев, ведущий: С точки зрения эрмитажной науки.

Ольга Юдина, сотрудник Службы развития Государственного Эрмитажа: Это у нас не первый проект в лаборатории. Мы уже сотрудничали с театральным институтом год назад, и это было очень успешно. Это было в Главном штабе на экспозиции очень известного искусства Пикассо, Матисса. В этот раз мы решили пойти более сложным путем, мы выбрали вместе с Яной Туминой залы Востока, залы буддийского искусства. Год назад обратились как раз к мастерской, попросили их включить нас в учебный план вместе с нашими научными сотрудниками. Потому что действительно необходимо объяснение, и мы вводили в экспозицию непосредственно самих ребят, знакомили их, и дальше уже передали инициативу в руки мастеров.

Николай Растворцев, ведущий: Наталья, скажите, артистам сцены помещение Эрмитажа помогает, наоборот, мешает или усложняет театральный процесс?

Наталья Никуленко, старший преподаватель Кафедры режиссуры Российского государственного института сценических искусств: Я бы не сказала, что мешает, наверное, усложняет. Но для нас всякое усложнение – это только возможность роста. То есть мы к этому относимся с радостью. Помогает, безусловно, потому что это не только новый формат для нашей мастерской, а ещё и возможность проверить те навыки, которые наши студенты получали в течение нескольких лет. На этом курсе учатся одновременно режиссёры, актёры, художники и даже один театровед. Это целевой набор, который уедет впоследствии в театр Ульгэр в Бурятию. И вообще этот проект называется театр «под ключ». То есть нам Эрмитаж дал возможность не просто осуществить проект «Сутра золотого света», но еще и проверить наши навыки, и это было, конечно, замечательно, потому что режиссеры выполняли свою работу, художники выполняли свою работу, актеры свою, театровед Валентина Будаева поддерживала это все с точки зрения своей будущей профессии. И таким образом, мы поняли, что нами задуманная мастерская и подход в этой мастерской работает.

Марианна Дьякова, ведущая: Почему был выбран именно такой формат как спектакль-променад?

Ольга Юдина, сотрудник Службы развития Государственного Эрмитажа: На самом деле, театр в музее существует давно, еще со времен Екатерины II. Мы знаем о постановках, которые она сама лично делала, и есть стилизованные, костюмированные экскурсии. А вот именно такой формат, совмещение, когда театр говорит о искусстве, живописи, скульптуре непосредственно рядом с ними, это действительно то, что появилось относительно недавно, то, что пользовалось гигантским спросом, потому что такой формат создаёт некое четвёртое измерение рядом с этими экспонатами. И современный зритель, который бежит сломя голову мимо всех экспонатов – особенно в Эрмитаже, где миллион экспонатов, – он не может стоять у каждого. И даже известно, что на «Мону Лизу» в Лувре люди в среднем тратят 15 секунд, чтобы посмотреть, чтобы сфотографировать. А наша была задача замедлить зрителя, для того чтобы вызвать какую-то эмоцию, и чтобы он запомнил свой визит в Эрмитаж. И я считаю, что такой формат позволяет это делать.

Николай Растворцев, ведущий: Что получает от этого музей? Оживают ли, может быть, те экспонаты, которые просто находятся в тех же залах?

Ольга Юдина, сотрудник Службы развития Государственного Эрмитажа: Безусловно, оживают. И это не банальная иллюстрация, мы не говорим о каких-то оживших полотнах. Это была практика еще с имперских времен у семьи Романовых, они делали эти ожившие полотна. Но мы пошли дальше, мы хотим, чтобы это было более сложное, более интересное. Какие-то неоднозначные прочтения, новые интерпретации, которые действительно дают дополнительную энергию этим произведениям и вызывают новые эмоции.

Марианна Дьякова, ведущая: Звучат ли сутры в ходе спектакля? И в каком виде?

Наталья Никуленко, старший преподаватель Кафедры режиссуры Российского государственного института сценических искусств: Они звучат, потому что мы не только вдохновлялись этими текстами, но и пытались погружаться в них. Сутра звучит у нас на тибетском языке практически в течение всего спектакля, не хочу сказать, как фон, но как некое энергетическое пространство, в которое мы впускаем наших зрителей и входим туда вместе с ними. Эту сутру читают на тибетском языке ламы нашего петербургского дацана. Мы пытались найти эти тексты в интернете, но, к сожалению, у нас это не получилось. Но нет худа без добра. Мы пригласили лам, и они начитали нам 40 минут сутры, поэтому она звучит – абсолютно живое звучание. Также она звучит в одном из залов, на русском языке ее маленький фрагмент, который мы выбрали и используем в художественном решении центрального зала, который так и называется «Сутра золотого света». Это тот зал, в котором находится фреска, которая иллюстрирует «Сутру золотого света».

Николай Растворцев, ведущий: Разрешалось ли артистам из Бурятии, с Востока привносить что-то своё и режиссёрское, и научное? Или это было всё максимально строго?

Наталья Никуленко, старший преподаватель Кафедры режиссуры Российского государственного института сценических искусств: В нашей мастерской не существует каких-то категорических запретов, мы приветствуем всякую творческую идею. Но, конечно, они поначалу немножко робели, потому что, попадая в Эрмитаж, они ощущали такую ответственность, но, чем дальше, тем больше они как-то проникались этой атмосферой Запасной галереи отдела Востока. И иногда мне казалось, что они понимают про это что-то еще, что-то большее, чем ребята, которые просто играют какую-то пьесу. Мне кажется, что, конечно, они привносили. Даже то, как они выглядят, то, какие они сами по себе, и то, как они входят в пространство галереи Востока, мне кажется, это уже некое высказывание, потому что они там просто на месте, они там живут.