Светлана Адаксина, историк, археолог, главный хранитель музейной коллекции Государственного Эрмитажа:

Родилась я в центре города на улице Чайковского. И каждый день меня бабушка водила гулять в Летний сад. И летний сад был совершенно не таким как сейчас, он был проще. Был не таким музеем, просто эти огромные аллеи. И песочница около памятника Крылову. И ты себя там чувствовал как дома. И эта роскошная архитектура, она впиталась с самого рождения, когда глаз к этому привык. Это со мной всю жизнь.

Когда я училась в пятом классе, прочитала книжку из серии «Жизнь замечательных людей» про Шлимана, про Генриха Шлимана удивительного, наверно самого известного в мире археолога, авантюриста, романтика, человека, который шёл всегда за своей мечтой. И эти мечты у него осуществлялись. Это было так увлекательно, что я поняла, что я точно буду археологом. Мне было 15 лет, когда я поехала в свою первую археологическую экспедицию. Вообще археология очень заразная болезнь. Правда, как болезнь, потому что кроме того, что это просто интересно, ещё вот этот азарт поиска, когда ты что-то находишь и понимаешь, что можешь ещё что-то найти, земля ещё какие-то тайны хранит. Поймал вот это вот ощущение любопытства и от него уже никогда не избавиться, оно будет всегда.

Очень многие наши гости воспринимают Эрмитаж как картинную галерею, но есть такие коллекции, которых нет ни в одном другом музее мира. За моей спиной самый большой и единственный сохранившийся в мире ковёр, сделанный из войлока, который имеет возраст 2500 лет. Мы видим удивительные совершенно лица, лошадей, на которых они ездили, троны, на которых они восседали, во что они были одеты. Это всё историки изучают и потом делают потрясающие выводы о том, как была устроена жизнь 2500 лет назад. Находки. Которые мы здесь видим — это результат работы археологических экспедиций. В Эрмитаже их целых 30 экспедиций. Мы вообще иногда выступаем как большая академическая археологическая организация.

Я мечтала работать в Эрмитаже. И когда я услышала, что есть какая-то лаборантская ставка. Зарплата в два или три раза меньше, меня это совершенно не беспокоило и не огорчило, просто прибежала сюда. И так начался мой путь в Эрмитаж. Это было в 1981-м году. Когда поднимаешься по Иорданской лестнице, дух захватывает от этой невероятной красоты, от огромного пространства очень красивого. Наверное, это были первые впечатления, которые со мной прошли через многие годы.

Эрмитаж столько тайн хранит. Я, конечно, не видела три миллиона экспонатов. Каждый посмотреть наверно невозможно. У нас огромное количество прекрасных хранителей. Главный хранитель — больше дирижёр всё-таки. Когда нет посетителей, когда это понедельник или когда это раннее утро или поздний вечер — это совершенно удивительное ощущение причастности к этому великому музею, к этому искусству, которое здесь. Но с другой стороны, какая-то бумажка, её надо поднять. А тут что-то перекосилось, надо срочно позвонить и сказать, чтобы тут исправили. Такое отношение как к большому хозяйству действительно.

Эрмитаж в очень многих ипостасях выступает в городе, потому что, во-первых, это очень красивое, с точки зрения архитектуры, здание. Оно величественное. Мимо него невозможно пройти. По смыслу, по ощущениям это императорская резиденция. Вот эта вот гордость императорской резиденции, мне кажется, за этим зданием сохранилась. Не просто музей.

Больше 40 лет работаю в Эрмитаже. И также, глядя на Неву и на Петропавловскую крепость, я понимаю, что у меня дух захватывает от восторга, от того, что я вижу. Это не приелось, глаз не замылился. Этот восторг, он каждый день.