Этот ноябрь стал самым темным ноябрем за всю историю метеонаблюдений. А почему в этом городе свет — не только физическая величина, но и часть архитектуры, источник вдохновения и возможность оставаться человеком в этом мире камня, холода и вечных сквозняков? Репортаж Полины Ганичевой.

ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:

«Полетели дальше. От бюджета к погоде. Вот интересная новость из телеграмм-канала главного синоптика Петербурга Александра Колесова: «В течение всей первой декады ноября солнце ни разу не появлялось над городом. За последние 60 лет такая «хмурость» в Санкт-Петербурге отмечалась только два раза: в 1984 году и, еще раньше, в 1967 году. В остальные годы в первой декаде ноября хоть один день, пусть и 1,5 часа, но светило солнце». Конец цитаты.

Вот такой у нас темный ноябрь. И это хороший повод поговорить про бессмысленный и тусклый свет, который стал уже одним из образов нашего города.  А почему свет в Петербурге — это не просто физическая величина, но еще и часть архитектуры, источник вдохновения и возможность оставаться человеком в этом мире камня, холода и вечных сквозняков? Как в буквальном смысле жители этого города борются за свет, — в репортаже Полины Ганичевой. В репортаже, который мы так и назвали: «Архитектура света Петербургских парадных». Дайте свет, пожалуйста».

ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:

«Раннее утро. Выезжаем на работу. Это я специально поясняю, потому что по кадру и по ощущениям сейчас, скорее, ночь. Световой день в Петербурге уже короче одной третьей суток. Хочется просто остановить время. Прочитать какое-то волшебное заклинание и остаться на светлой стороне. Lumus maxima!»

Световые фонари парадных Петербурга — самый красивый и, как сегодня модно говорить, экологичный способ найти свет тёмной осенью. Для Александры правильное освещение — необходимость: она фотограф. Пока на улице сгущаются тучи, мы встречаемся под световым фонарём здания Союза художников на Большой Морской. Где светло, спокойно и благодаря куполу всегда разный свет и настроение.

АЛЕКСАНДРА МАЗУР, фотограф:

«Самое первое, что я почувствовала, когда сюда вошла, — это схожесть с готическими соборами, то есть переход от раннего Средневековья, когда соборы были мрачные, тяжелые, из камня, низкие: человек входил и опускал голову вниз. Готические же соборы — это совсем другое дело: человек входит, он смотрится вверх — он стремится ввысь, к свету, к богу. И ощущение возвышенности».

Все искусственные источники света сразу выключаем — солировать будет фонарь. Без электричества картинка получается объёмнее и чище.

Поднимаемся к фонарю: кадры становятся светлее, а тени мягче. Назовём эту серию «Лестница в небо».

Сегодня световой фонарь — это просто фотогенично, а если бы мы оказались в дореволюционном Петербурге или Петрограде, то этот купол в парадной мог бы стать серьёзным основанием, чтобы купить или снять квартиру.

АНАСТАСИЯ ШИФРИНА-ШИДЛОВСКАЯ, экскурсовод, краевед:

«Тогда электричество стоило в десятки раз дороже. Это, можно сказать, такой «эксклюзив» мог быть. Поэтому старались как можно больше окон сделать. В объявлениях того времени писали не «сдаю квартиру в 200 кв.м.», а «сдаю квартиру в 20 окон»».

Так появлялись сначала небольшие световые фонарики, потом многоуровневые купола, свет от которых не только освещал парадную, но и через внутренние окна попадал в квартиры. 

ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:

«Парадная в Коломне. Через каждый пролёт под ногами вот такая, казалось бы, обычная стеклянная плитка. Правда, уже непрозрачная: с другой стороны, снизу, она выкрашена в белый цвет, а значит, не выполняет свою главную функцию. Каждая такая вставка, находившаяся между двумя окнами, накапливала и пропускала лучи дальше, на этаж ниже. Вот так в Петербурге по крупицам собирали такой редкий, но такой нужный солнечный свет».

И именно в парадных это было так важно. Это часть нашего культурного кода: для русского человека дом там, где светло (а значит безопасно).

А это дом Алексея и вид из его окна. На уровне глаз — двор-колодец, а выше — заколоченное досками небо. С таким пейзажем петербуржец жил, пока не стал председателем совета своего дома. Начал принимать дела, поднял архивы. Оказалось, эти доски здесь были не всегда.

АЛЕКСЕЙ ИБРАГИМОВ, председатель совета многоквартирного дома:

«На чертежах отчётливо видно было, что крыша данного сооружения должна быть, собственно, прозрачной. Это как раз световой фонарь, который освещал подъезд нашего многоквартирного дома. Можно предположить, что дом 1881 года постройки, скорее всего, это последствия послевоенные».

4 года Алексей ходил по инстанциям, чтобы вернуть своему дому естественный свет. В итоге над его двориком теперь современный фонарь по историческим чертежам, а в парадной и квартире сразу понятно, когда в Петербурге выходит солнце. Вторая жизнь для такого фонаря — скорее исключение из правил, — объясняет архитектор Юлия Астафьева. Она их «коллекционирует», то есть разыскивает, описывает, фотографирует и запоминает, потому что каждый такой визит может оказаться последним. А началась коллекция вот с этого случайно найденного фонаря в незнакомом доме на Васильевском острове.

ЮЛИЯ АСТАФЬЕВА, архитектор:

«Если подняться внутрь, то сверху парадную не видно — он пыльный откровенно. Утраченных много, много закрашенных, много зашитых. В том числе, устраивались лифтовые шахты. Туда поднимался лифт. То есть машинное отделение зачастую находится прямо внутри светового фонаря».

Юлия объясняет: их сложно обслуживать. С годами фонарь начинает пропускать влагу. А совсем старые стеклянные экземпляры могут быть небезопасны для жильцов. В лучшем случае во время очередного капремонта стекло в фонаре могут заменить на поликарбонат. В худшем — фонарь просто закроют досками. Так некоторые жильцы никогда не узнают, что много лет назад над их парадной были не лампы, а небо. Да, в Петербурге в среднем всего 70 солнечных дней в году. И бессмысленный и тусклый свет, как писал еще Александр Блок, это традиция. Но ведь поэтому именно здесь свет уже стал элементом архитектуры. Не только физического мира, но и философии города. Он как напоминание: поднимать голову наверх, искать, думать, отличать белое от чёрного. Главное — научиться этот свет замечать. И тянуться к нему. И носить его с собой, в себе. Даже когда стемнело.