В одном только Центральном районе больше 200 мемориальных досок. И все они посвящены художникам, музыкантам, поэтам. Иногда квартиры великих становятся музеями. Что они могут поведать о своих хозяевах, рассказывает Наталия Бандурина.

ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города».

«И раз уж мы заговорили об исторических датах этой недели, то нельзя оставить без внимания и такое событие, как 105 лет со дня Великой Октябрьской революции. 105 лет. Мы как жители города, который неофициально носит название «Колыбель трёх революций», не можем оставить эту дату без внимания. В отличие от других. Потому что эта дата прошла практически незаметно на этой неделе. Никто не обратил особого внимания. К историческим последствиям революции и к самому Великому Октябрю можно относиться по-разному: восхищаться, проклинать, жалеть, воспевать. Для одних Великий Октябрь — был ответ на первый проклятый русский вопрос «Что делать?», для других это был ответ на второй проклятый русский вопрос — «Кто виноват?»
 
Мы не будем вступать в эту историческую полемику. Но лишь подчеркнем очевидный факт: Октябрьская революция — это часть нашей истории, нашей судьбы. Какой бы она не была, мы обязаны про нее знать и о ней помнить. Тем более, произошла она в нашем городе. А в другом она и не могла произойти.
 
И не только потому, что Петербург был столицей империи. Но и потому что наш город и есть живое воплощение того смысла, которое обозначает слово «революция». Начиная с момента основания этого города. Ну, как посреди болот, где нет ни камней, ни леса — одни топи и болота. да еще и заливаемые постоянно наводнениями, — как в этом гиблом болотистом месте посреди камышей и чухонских хижин построить такой величественный каменный город! Это уже вызов. Это уже революция. В самом прямом смысле этого слова.
 
Поэтому пусть меняются эпохи и политические моды — мы жители Колыбели трех революций — будем всегда помнить о нашей истории. И вот, в продолжение этой темы давайте посмотрим в дни этого 105-летнего юбилея Октябрьской революции, из какой квартиры Ленин уходил руководить вооруженным восстанием в октябре 17-го, какую записку оставил он оставил, чтобы за него не волновались, и вообще, какие есть еще малоизвестные музеи-квартиры в нашем городе, где в буквальном смысле остановилась история. Наталья Бандурина расскажет нам об этих интересных адресах».

ЗДЕСЬ ЖИЛ ВЛАДИМИР ЛЕНИН

Золотыми буквами по чёрному граниту, правда, уже еле-еле читается. Когда-то на Сердобольскую улицу совершались паломничества, ведь именно из этого дома, из квартиры на четвёртом этаже большевички Маргариты Фофановой Ильич пошёл творить историю. Вот такое он оставил ей письмо в октябре 1917-го: «Ушёл туда, куда Вы не хотели, чтобы я уходил». И подписался. Какую подпись? Самую любимую подпись оставил — «Ильич».

Из квартиры, конечно, сделали музей, и сама Маргарита даже проводила в ней экскурсии.

В 90-х в цене были квадратные метры жилья, а не памяти, и квартиру продали. Теперь это частная собственность и детские воспоминания тех, кто приходил сюда на экскурсии. Скорее всего, когда Ленин уходил руководить восстанием, было так же дождливо и холодно. Не изменился и вид из окна его конспиративной квартиры — осенний пейзаж Ланского парка. Только не было тогда стеклопакетов, а частная собственность доживала свои последние часы.

НАТАЛИЯ БАНДУРИНА, корреспондент:

«В одном только Центральном районе более двухсот мемориальных досок. Все они посвящены художникам, поэтам, музыкантам, писателям. И, проходя мимо, в очередной раз такой задумываешься: «А что скрывается за фразой «здесь жил»? А как жил? Счастливо или нет? О чём мечтал? И кого ждал в гости?»

ЗДЕСЬ ЖИЛ ИСААК БРОДСКИЙ

Центр города. Даже не так — площадь Искусств. Лучшим адресом прописки может быть, пожалуй, только Эрмитаж. Здесь на двух этажах разместилась квартира художника Исаака Бродского — не путать с поэтом Иосифом Бродским и его полторы комнаты.

Это тот самый случай, когда любовь или нелюбовь власть имущих прямо пропорциональна квадратным метрам жилья объекта обожания или ненависти. Так вот, Бродский Исаак в этой любви купался — никто не мог так писать портреты Ленина и Сталина, как он.

Илья Репин написал «Заседание государственного совета», его ученик Бродский в 1924 году написал свою знаменитую картину «Торжественное открытие II конгресса Коминтерна» и превзошёл своего учителя. С фотографической точностью запечатлел он всех, от кого тогда зависела жизнь страны. Это был его счастливый билет.

ОКСАНА ВОЛКОВА, заведующая музеем-квартирой И.И. Бродского:

«Знаете, это как Рязанов любит себя в своих фильмах снимать, вот и Бродский здесь себя напишет. За эту работу он получит эту прекрасную квартиру. Вот, можно сказать, прогнулся. Он был просто удачливым человеком».

Друг Бродского Чуковский так вспоминал их встречи на квартире: «Ах, как пышно он живёт и как нудно! Уже в прихожей висят у него портреты и портретики Ленина, сфабрикованные им по разным ценам, а в столовой, которая и служит ему мастерской, некуда деваться от «расстрела коммунистов в Баку».

Автор целого цикла картин — «Ленинианы» — скончался в этих стенах в 1939-м. Удивительный был человек: в самые кровавые годы репрессий оставался на плаву, а ведь всего одно неверное движение кисточкой — и он мог лишиться всего. Даже жизни.

ЗДЕСЬ ЖИЛ ЛЕВ ГУМИЛЕВ

Жизнь Льва Николаевича Гумилева будто была предрешена с самого его рождения. Отец —Гумилев, мать — Ахматова. Он так потом и скажет, Жданов не любил стихи Анны Андреевны, а посадил меня. Тюрьма «Кресты» и бесконечные ссылки. Потом общежития и коммуналки. Эта отдельная квартира на улице Коломенской была его первой и последней. Он прожил в ней всего два года.

УЛЬЯНА СУЗДАЛОВА, хранитель фондов музея-квартиры Льва Гумилёва:

«Если обычно сначала приобретают кровать, то Лев Николаевич как человек науки приобретает стол, и он будет кочевать с ним по всем квартирам и приедет сюда, на Коломенскую».

Вот уникальные кадры, сделанные в его квартире. Удивительно — без злобы и ненависти Лев Николаевич вспоминает о лагерном прошлом и о своей научной работе, которая и помогла выжить, а ещё много курил. Будто по злой иронии судьбы его любимые папиросы назывались так же, как и место, где он отбывал срок.

Мебель, книги, телефон, даже скатерть на столе — всё осталось таким же, как при жизни Льва Николаевича. Так захотела его вдова, так в городе сохранилось хотя бы одно место, где он был счастлив.

УЛЬЯНА СУЗДАЛОВА, хранитель фондов музея-квартиры Льва Гумилёва:

«Лев Николаевич однажды сказал, что хотел бы иметь дом на без трамвайной улице, и мечта сбылась. В этой квартире он чувствовал себя счастливым».

ЗДЕСЬ ЖИЛ ДАНИИЛ ХАРМС

Сразу — это не музей в привычном его понимании: здесь нет пронумерованных музейных экспонатов и табличек «руками не трогать», но, с другой стороны, что ни вещь в этой квартире — то история.

Итак, всё не просто: Николай Романович — художник, он был женат на дочери искусствоведа Всеволода Петрова, который дружил с Хармсом. Писатель прожил в этой квартире 16 лет — до того момента, когда его в домашней одежде и тапочках не увели под арест. Это было в 1941-ом, а через год писателя не стало. После войны тесть Николая Романовича добился того, чтобы поселиться в квартире друга. Теперь здесь живёт Николай Котляревский, который одновременно похож и на персонажей Хармса, и на него самого.

Жизнь великих и выдающихся подробно описана и ими самими, и их современниками, но есть истории, которые могут рассказать о характере и привычках человека диваны и кресла, комоды и зеркала, любимые чашки, в конце концов. И у всех этих вещей есть конкретные адреса: в этих квартирах становится многое понятно, каким на самом деле был его хозяин.