МАРИЯ НОВИКОВА-ОХОНСКАЯ, корреспондент:
Доброе утро! Александр Сергеевич Пушкин «памятник себе воздвиг нерукотворный», а конной статуе царя-реформатора посвятил поэму и прославил творение Этьена Фальконе.
Впрочем, упоминания Медного всадника встречаются и в произведениях другихроссийских поэтов.
Ермил Костров был первым, кто перевёл на русский язык «Илиаду» Гомера и «Золотого осла» Апулея, ему же принадлежит первое литературное просвещение Медному всаднику — за полвека до Пушкина и спустя год после открытия монумента.
Кто сей, превознесен на каменной твердыне,
Седящий на коне, простерший длань к пучине,
Претящ до облаков крутым волнам скакать
И вихрям бурным понт дыханьем колебать? —
То Петр. Его умом Россия обновленна,
И громких дел его исполненна Вселенна.
Это произведения дало начало литературной традиции изображать Петра как покровителя города.
МАРИЯ НОВИКОВА-ОХОНСКАЯ, корреспондент:
В ранней лирике Анны Ахматовой, чьё детство прошло в Царском селе, силён образ пушкинского Петербурга, при этом чувствуется влияние перемен, которые несёт за собой 20 век. Медный всадник для поэтессы — та граница, у которой встречаются имперская столица её детства и молодой фабричный мегаполис.
Вновь Исакий в облаченьи
Из литого серебра.
Стынет в грозном нетерпеньи
Конь Великого Петра.
Ветер душный и суровый
С чёрных труб сметает гарь…
Ах! Своей столицей новой
Недоволен государь.
МАРИЯ НОВИКОВА-ОХОНСКАЯ, корреспондент:
Символист Валерий Брюсов — один из тех, кто привнес в русскую поэзию урбанистические сюжеты. Кроме того, он подмечает резкие социальные контрасты, новые философские идеи, трансформацию архитектурных стилей и уклада жизни горожан. Кажется, что для Брюсова лишь Медный всадник остается неизменным в стремительно меняющемся мире.
Но северный город — как призрак туманный,
Мы, люди, проходим, как тени во сне.
Лишь ты сквозь века, неизменный, венчанный,
С рукою простертой летишь на коне.
