евгений водолазкин,писатель, литературовед, доктор филологических наук:

Меня как-то увлекала драматургия тем, что это непосредственный способ. Нет ничего более прямого, чем обращение к зрителю. И мне очень нравилось это. Сознательно я начал ходить лет с шестнадцати в театр. И мне это очень нравилось. Заворожённо смотрел на сцену, я иногда плакал, так хорошо играли. Я помню, смотрел «Бег», где Хлудова играл Джигарханян. Он играл просто гениально. Он говорил тихо. У него был постоянный диалог с Крапилиным, который пал жертвой собственного красноречия. И Джигарханян играл кончиками пальцев. Он вот так только показывал и говорил ему: «Говори, говори». И такая гробовая тишина в зале стояла. Мне хотелось принимать участие в этом празднике жизни, писать текст для актёров.

Детектив — это моя тайная страсть. Это жанр, где наиболее очевидным образом добро побеждает зло. И когда говорят, что детектив – это низкий жанр, что это «жанровая» литература или литература трэша – это ерунда. Всё зависит от того, как написано. В конце концов «Преступление и наказание» – тоже детектив. Причём по типу Коломбо, когда известно, кто убийца, и Порфирий начинает раскручивать. И эта гениальная сцена: а кто убил? так вы, батенька, и убили.

Я начал задумываться о подмене тел, о подмене душ. И мне показалось, что я могу какую-то интересную штуку в этой области написать. Это чистый вымысел. Я вообще очень много выдумывал. И стараюсь писать о людях не исторических. Но меня всегда интересовала личность Суворова. Вот о ком бы я написал – Суворов. В нём было юродивое начало, в высоком смысле. Не в смысле шутовства, отнюдь. Юродство – это великий духовный подвиг. Это смех тогда, когда ты способен оплакать. Вот это в нём было.

Меня интересуют вопросы памяти. Сейчас пишу роман «Чагин», который будет посвящён памяти и забвению. Это два полюса человеческого сознания, в равной степени важные. Потому что важно запомнить, а иногда важно и забыть.