Вот этого человека зовут Айке Шмидт. Он уже, конечно, не анфан террибль, но все же бунтарь музейного мира. 1 ноября этого года он должен был занять пост директора знаменитого венского Музея истории искусств. Но в последний момент отказался — остался работать в Италии, в Галерее Уффици. В Вене негодуют, зато флорентийский музей продолжит свою модернизацию. Шмидт смахнул с Уффици пыль — обновились экспозиции, подключили популярные соцсети, начались эксперименты. В галерее то выступают рокеры, то проходят кинопоказы. По словам Шмидта, музей похожий на Уффици — это наш Эрмитаж. Туда-то по случаю Культурного форума из Флоренции привезли раннюю работу Боттичелли «Мадонна делла Лоджиа». О гастролях музейных шедевров нам рассказал сам Айке Шмидт.
Айке Шмидт, директор Галереи Уффици: «В некотором смысле, это отпуск для нашей «Мадонны». Сначала она отправилась во Владивосток, где ее можно было увидеть в рамках Экономического форума. Теперь сюда. Она проделала серьезный путь от Средиземноморья до Тихого океана. Это событие показывает важнейшую роль России в идее единства Европы, Европы и Азии, а также символ дружбы между Италией и Россией.
Мы привезли в Петербург «Мадонну делла Лоджиа» Боттичелли, потому что то, как на ней изображен младенец Иисус, как он обнимает Мадонну, как его щека касается щеки Мадонны — все это обращает нас к очень давней иконографической традиции, к греческой традиции, которая нашла отражение и в русском искусстве. Поэтому шедевр Боттичелли здесь представлен рядом с иконой. Это первое такое соседство этих экспонатов, оно показывает, как заимствовались и развивались традиции. Так что Ренессанс и русская иконография имеют одни истоки и очень тесно связаны.
Эта картина полна религиозного символизма. Тот факт, что именно младенец прижимается щекой к щеке матери — это с одной стороны, естественная деталь, знак любви ребенка к своей матери, но в религиозном контексте это носит название «Елеуса» — Умиление. Эта сцена, прообраз другой сцены, как бы предрекает смерть Иисуса на кресте. Мадонна уже знает, что в следующий раз она прижмется щекой к щеке уже своего взрослого сына, оплакивая его смерть. Так что здесь присутствуют как бы две временные реальности.
На картине можно считать и другие символы. Например, пейзаж. Он напоминает Тоскану, но подразумевается, конечно Израиль. Также на заднем плане мы видим город и купол — это Флоренция. Но Боттичелли как бы намекает, что Флоренция — это новый Иерусалим. Тогда вXV веке этот символ легко считывался. Считалось, что в духовном смысле Иерусалим может быть где угодно, не только на Святой земле. Копии Гроба Господня строились в разных частях Европы. Это очень интересный феномен. И особенно во Флоренции утвердилось мнение, что этот город — Новый Иерусалим.
Я бы хотел сказать, что у нас был и сейчас продолжается великолепный опыт сотрудничества с Михаилом Борисовичем Пиотровским. Представлять нашу картину в Эрмитаже — великая привилегия. А для всех, кто меня сейчас видит, хочу сказать: обязательно идите в Эрмитаж, увидеть своими глазами «Мадонну делла Лоджиа» Боттичелли. Ну и как-нибудь приезжайте в отпуск к нам во Флоренцию».
