На связи со студией программы «Утро в Петербурге» Владимир Каныгин, заведующий лабораторией ядерной и инновационной медицины Новосибирского государственного университета, к. м. н.

Николай Растворцев, ведущий: Ямальский мамонтёнок Тадибе, скелет которого восстанавливали в Ленинградской области, скоро отправится на родину. Останки древнего животного нашли в тундре несколько лет назад. В этом году их доставили в Международный центр реставрации. Учёным понадобилось 10 месяцев, чтобы узнать историю Тадибе.

Людмила Ширяева, ведущая: Когда он жил, чем питался и как погиб? Сотни фрагментов древнего животного отреставрировали, собрали воедино и законсервировали. После возвращения на родину останки мамонтёнка будут экспонировать в музее в Салехарде.

Николай Растворцев, ведущий: А в Новосибирске впервые в России бивни мамонтов, найденные в вечной мерзлоте Якутии, просветили с помощью компьютерного томографа. Зачем это нужно и как передовые медицинские технологии, созданные для борьбы с онкологическими заболеваниями, помогают узнать секреты прошлого и разгадать тайны вымирания древних гигантов? Для вас объединение медицинской лаборатории и палеонтологии стало логичным продолжением основной деятельности. Расскажите, как это объясняется.

Владимир Каныгин, заведующий лабораторией ядерной и инновационной медицины Новосибирского государственного университета, к. м. н.: Наша лаборатория ядерной инновационной медицины Новосибирского государственного университета занималась и продолжает заниматься доклиническими исследованиями на крупных млекопитающих, адаптируя бинарные технологии к лечению онкологических процессов, нейродегенеративных заболеваний и некоторых других патологий. Любое заболевание оставляет картину, историю болезни, записанную в тканях, которая может начинаться в острый период и сохраняться в остатках на протяжении многих лет после гибели организма – сотен и даже тысяч лет. Получив от якутских коллег фрагменты бивней мамонтов, мы обнаружили, что это задача того же порядка, что и на живых организмах. Если экстраполировать наши знания и рассматривать годичные кольца в структуре бивня как историю болезни, а вместо кровоизлияния выявлять следы травмы, то задача сводится к получению этой биографической информации и её интерпретации, чем мы и занялись.

Людмила Ширяева, ведущая: Насколько КТ бивней лучше, чем распил? Мне кажется, что обычно мамонтов исследуют именно так, а у вас КТ.

Владимир Каныгин, заведующий лабораторией ядерной и инновационной медицины Новосибирского государственного университета, к. м. н.: Любой деструктивный анализ можно уподобить процедуре с древней книгой, когда для чтения страницы её разрушают. Компьютерный томограф позволяет аккуратно считать информацию, сохранить оригинал и передать его для дальнейших исследований или хранения в музеях. Мы получаем трёхмерную реконструкцию без повреждений или с минимальными повреждениями бивня, что играет колоссальную роль, поскольку находки могут потребовать дальнейших исследований. Если бивень сохранён, этому ничто не помешает.

Николай Растворцев, ведущий: Первые данные позволяют получить ответы на какие-либо вопросы? Может быть, не глобальные – почему и когда погибло животное или почему вымерли мамонты.

Владимир Каныгин, заведующий лабораторией ядерной и инновационной медицины Новосибирского государственного университета, к. м. н.: Да, безусловно. Но вы напрасно избегаете глобальных вопросов, ведь конечная цель любого исследования – понять, из-за чего вымер вид и можно ли его воссоздать с помощью достижений генетики и биологии. Мы получили ряд интересных результатов. Всё я не могу огласить, поскольку исследование в начале. Но, например, один из бивней принадлежал самцу 40-45 лет – зрелой, ещё не старой особи, которая вела активный образ жизни и в определённый момент получила тяжёлую травму или перенесла тяжёлое заболевание. Об этом свидетельствует шрам среди колец бивня. Позже он выздоровел, но эта память осталась и записана в кости.

Людмила Ширяева, ведущая: Надеетесь ли вы найти ответ, почему мамонты вымерли?

Владимир Каныгин, заведующий лабораторией ядерной и инновационной медицины Новосибирского государственного университета, к. м. н.: Нужно понимать, что один мамонт – это лишь экземпляр, и для ответа нужны десятки исследований, к чему мы и приступили. Есть ряд теорий о вымирании вида, но уже сейчас ясно, что одной причины недостаточно. Скорее всего, была цепочка событий, приведшая к исчезновению мамонтов.

Николай Растворцев, ведущий: Вы говорите о синергии – медицинские технологии помогают палеонтологам. А в обратную сторону это работает? Могут ли исследования бивней мамонтов помочь в развитии инновационной медицины?

Владимир Каныгин, заведующий лабораторией ядерной и инновационной медицины Новосибирского государственного университета, к. м. н.: Конечно. Мы оттачиваем навыки томографических исследований, используем новые методики. Самое главное – структура бивня мамонта прочна и устойчива к агрессивной среде на протяжении колоссального количества лет. Изучая её на микроструктурном уровне, мы надеемся получить данные для создания новых биосовместимых материалов, которые будут использоваться в имплантах, протезах и других медицинских направлениях. То есть древние гиганты напрямую влияют на технологии медицины будущего.