Начинаем что ли?
Подождите.
Ждём-ждём.
Пропустить исторический момент распаковки самого древнего пня никому не хотелось. Как оказалось, процесс этот не быстрый. С окаменелостью, повидавшей на своём длинном веку тираннозавров и диплодоков, надо быть осторожным. Одно неверное движение и хрупкая древность, промытая тысячами вод, так и норовит уйти в вечность.
Вот эта штука отвалилась, кажется.
Вижу-вижу, она вообще осыпается.
Найденный, благодаря счастливой случайности, 400-килограммовый пень не хотел расставаться c песками, с которыми буквально сроднился за 350 миллионов лет. Семь изнурительных дней палеонтологи провели на «Лужских Мальдивах» – карьере с лазурной водой. Во время раскопок учёные создавали древней находке курортные условия: укрывали от дождя, грели тепловой пушкой и подкармливали клеевым раствором.
Дмитрий Григорьев, заведующий палеонтологическим музеем СПбГУ:
Целиком полутораметровый пень взять невозможно. Меньшая часть пня, мы её тащили в монолите, мы ввосьмером её тащили, и с большим трудом смогли затащить. Каждый день мы приезжали на карьер. И по сантиметру вскрывали новые какие-то участки, их проклеивали, забирали.
На этом этапе это теперь стало похоже на пень. На пень с какими-то ответвлениями. Может быть с корнями. А может это и не пень.
К двум главным извечным вопросам: «Кто виноват?» и «Что делать?» у палеонтологов прибавился ещё один: «А что мы откопали?» Прожитые годы отразились на внешности ископаемого, да так сильно, что сейчас сложно понять – пень ли это, гриб или прототаксит – один из крупнейших наземных организмов, который существовал 300 миллионов лет назад.
Дмитрий Григорьев, заведующий палеонтологическим музеем СПбГУ:
Это корень. Здесь видно структуру. Он весь трещиноватый. Он уплощённый. Был ли он изначально уплощённый или уже после гибели организма его как-то гравитация придавила породами вышележащими – сложно сказать. Мы это будем тоже выяснять.
Дарья Богдашкина, корреспондент:
А притронуться мне можно?
Дмитрий Григорьев, заведующий палеонтологическим музеем СПбГУ:
Притронуться можно. Но потом кладите туда же, где взяли.
Таких кусочков больше сотни. Чтобы доисторический пазл можно было с лёгкостью сложить, во время раскопок находку сфотографировали и создали её 3D-модель.
Дмитрий Григорьев, заведующий палеонтологическим музеем СПбГУ:
Это нужно для того, чтобы потом собрать этот объект правильно. Для каких-то тафономических задач. Тафономия – это наука о том, как он уже захоранивался. Какие-то выводы сделать, как он лёг на дно. Это же было дно древнего моря.
Первые исследования окаменелости уже начались. Её анатомическую структуру изучают по тонким шлифам – срезам, толщиной 30 микрон.
Анна Любарова, младший научный сотрудник лаборатории палеоботаники Ботанического института им. В. Л. Комарова РАН:
Можно сказать, что он напоминает по структуре своих тканей действительно прототаксит. Это группа загадочная. Неизвестно, что это – грибы, растения или лишайники. И, возможно, наша находка как раз поможет разобраться в том, что это такое.
У загадочной находки началась вторая жизнь. Впереди ей предстоит сдать много анализов, пройти исследования и, возможно, помочь человечеству чуть больше узнать о своём доме – планете Земля.
