ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«А теперь мы расскажем о сенсации, про которую говорили в нашем прошлом выпуске, и обещали показать подробный репортаж об этом событии. Наша неутомимая путешественница Полина Ганичева всё-таки несмотря на все шторма Ладожского озера смогла вернуться с острова Валаам. И она торопится рассказать вам, что же нашли подводные археологи из Орла у берегов этого острова. И вот её специальный репортаж, который мы так и назвали – «Тайны Валаама». Да, этот остров окружён не только красивейшей природой, но и невероятно увлекательными тайнами. И одна из них хранится на дне Ладожского озера. Куда мы сейчас с вами и отправимся. Смотрите».

ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«Мы в западной части острова. Это место знает каждый, кто хоть раз бывал на Валааме, потому что именно здесь швартуются все круизные теплоходы с туристами. Это Большая Никоновская бухта. И именно здесь в январе 1940 года во льдах стоит пароход, который так и называется «Валаамский монастырь»».

И ровно на том же месте случайно спустя 80 лет оказывается научно-исследовательское судно дайверов из Орла.

2019 год. Подводные археологи и не думают ехать на Валаам. Перед экспедицией в Арктику заезжают на тренировку. Проверить себя и снаряжение в холодной воде Ладоги. И, как водится, в последний день, ни на что не рассчитывая, погружаются именно здесь.

Пароход «Valamon Luostari» («Валаамский монастырь») на ровном киле. 80 лет молча хранит свою тайну в месте, где ежедневно проезжают сотни и тысячи туристов.

СЕРГЕЙ КУЛИКОВ, руководитель орловского клуба подводного плавания «Диво»:
«Есть ряд трудностей: это узкие проходы; за 85 лет скопился очень большой слой ила в трюмах – одно неловкое движение, и видимость совершенно нулевая. Иногда приходится с себя снимать снаряжение, чтобы проникнуть куда-то».

Поэтому каждый год они возвращаются сюда снова. Поднять новые артефакты, найти в архиве документы на судно, разгадать ещё одну тайну…

1862 год. Стокгольм. С верфей шведской мастерской сходит морское геодезическое судно «Gustaf Af Klint» для картографической компании. В начале 20-го века его приобретает русский купец Василий Хозяинов: теперь это буксир, перевозящий грузы. Спустя ещё 30 лет у банкрота Хозяинова его покупает в свою флотилию Валаамский монастырь. Как монах после пострига, пароход меняет своё имя на «Valamon Luostari» и до Зимней войны перевозит грузы и пассажиров. Пока его не реквизируют для нужд морфлота Финляндии.

Эти бутылки с молоком будут снова и снова поднимать из кают-компании не один год. Финские патроны, посуда с клеймами, крест-навершие мачты – всё это объяснимо. Но молоко… Кипенно-белое, через сырую пробку пахнет как свежее. Откуда оно взялось на борту?

Ферму в монастыре построили в конце 19-го века. К 20-му работа на ней была отлажена до такой степени, что на одной из сельхоз выставок её признали «образцовым предприятием».

У каждого из жителей Валаама свой, скажем, «порог вхождения» в монастырь. Есть монахи-братия, послушники (те что когда-то ими станут), а есть трудники. Такие, как Валерий…

Год назад в городе стало невыносимо скучно. Из Петербурга приехал сюда развеяться. На один день. В качестве путешествия. Остался на год. Трудником на ферме.

Музыкант, барбер, самый городской из своих друзей Валера убирал за коровами, потом стал дояром – с 4 утра до 8 вечера молодой парень собирал молоко. Телятам подставлял, вместо вымени мамы, пальцы, чтобы скорее привыкли. Трудник – это почти как волонтёр, только с проживанием и надолго.

Зачем ему это – пока не знает. Даже молиться как следует, говорит, не умеет. Просто на материке никак не складывалось. А здесь вдруг сложилось. Он понемногу дрессирует козлов, хочет объездить бычка и ждёт маму в гости.

ВАЛЕРИЙ, трудник Валаамского монастыря:
«Мама говорит – что-то поменялось. Наверное, более спокойным стал. Размеренным. Остров учит не торопиться. Все, что должно произойти, – произойдёт. То, что произошло, – оно произошло».

Молоко от Валеры передают в соседний цех – к послушнику Илье. Там делают сыры, йогурты. Тут же отправляют в трапезные и продают паломникам. Археологи свою находку решили отправить в Петербург.

СЕРГЕЙ КУЛИКОВ, руководитель орловского клуба подводного плавания «Диво»:
«Скорее всего, команда для рациона питания использовала, потому что мы делали первый анализ раньше – жирность молока 4,6%. Значит, военные так питались. Брали его на ферме. Бытуют мнения, что использовали трюм как какой-то склад – это смешно. Просто рацион военных».

Монахи запечатали пробку воском в свечной мастерской, и молоко доставили в НИИ Пастера.

ДМИТРИЙ ПОЛЕВ, заведующий лабораторией метагеномных исследований НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера:
«Неожиданно было то, что там кто-то ещё есть живой… Их можно посеять и получить те штаммы культур, которые когда-то существовали… Они, скорее всего, там боролись за существование с другими бактериями, боролись за питательные вещества, а когда они закончились – они уснули».

В другой лаборатории в Тосненском районе Ленобласти, специалисты по закваскам изучили все выжившие колонии бактерий. Из десяти только один вид был способен заквасить молоко. Его и начали изучать.

– Уверены ли мы, что это безопасно?

НАТАЛЬЯ ПАТЮКОВА, биотехнолог:
«Мы сделали проверку секвенированием. И точно знаем генетический состав этой бактерии. И мы знаем, что этот вид безопасен. Это Enterococcus faecium».

Но самое главное – эта бактерия отвечает за вкус того самого молока и его производных. Тогда эту безопасную лактобактерию, которая прожила 80 лет, микробиологи размножили и взялись приготовить из неё закваску

Молочная ферма на Валааме, как и сам монастырь, закрылась в 1940-м году. После Великой Отечественной стала подсобным хозяйством карельского завода, потом кормила дом-интернат. И только в 21-м веке по кирпичику была перестроена по историческому образцу. Так этот красный кирпич и затонувшее молоко с фермы стали свидетелями всех главных испытаний монастыря и, наконец, его расцвета.

Спасо-Преображенский собор — главный храм Валаамского монастыря. И, кстати, тоже результат развития судоходства. На этом месте был белокаменный храм в 4 раза меньше. Когда в 19-м веке пошли первые большие суда с паломниками, здесь стало тесно не только туристам, но и братии. Так появился новый собор.

Это отец Марк. В миру историк, политолог. Знает несколько языков. А здесь монах. Его послушание (по нашему работа) – просветительский центр и видеостудия. Когда предупреждают: на интервью будет монах – ждёшь кого-то другого. Сурового, немногословного. Вот и он много лет назад, собираясь в монастырь, тоже чего-то ждал. Но вышло совсем иначе.

ОТЕЦ МАРК, монах Валаамского монастыря, директор духовно-просветительского центра «Свет Валаама»:
«У меня нет родных братьев и сестёр. Есть только двоюродные. Но когда у тебя нет никого, а потом ты разом получаешь 150 братьев… Тебя будто усыновляют в эту семью. Но по-хорошему.  Каких-то небожителей я не ожидал увидеть. А увидел! Братья, которые живут честно. Живут во Христе».

Братия, монастырь и сам остров перенесли слишком много испытаний. Войны, изгнание, запустение. Да и сам статус «остров посреди Ладоги» – это уже испытание. Даже мы смогли вернуться из командировки не когда захотели, а когда Валаам позволил… Но 2025 год должен войти в историю монастыря как действительно счастливый. Скиты обновлены. Каждый час курсируют «Метеоры» с паломниками. А на монастырской ферме впервые готовят йогурт на закваске с лактобактериям 1940-го года. С тем самым вкусом прошлого.