Дмитрий Гранов, хирург, трансплантолог, академик РАН, заслуженный деятель науки Российской Федерации, д. м. н., почётный гражданин Санкт-Петербурга:

Здесь каждый метр мне знаком, каждое дерево, каждая белка. Центральный парк культуры и отдыха имени Кирова. Мы называли его «Цыпочка» или «Цыпа». Мы жили совсем недалеко, в Старой деревне на Школьной улице. И практически все школьные годы и студенческие, большую часть свободного времени мы проводили здесь. Поэтому и сегодня я люблю сюда приходить в короткие минуты отдыха или когда плохое настроение.
Я не могу похвастаться такой вот очень длинной династией, да, потому что дедушки и бабушки не были врачами. Отец и мать уже выбрали эту стезю. С детства помню, там, эти победы друзей отца или его самого, победы над болезнями, какие-то яркие истории хирургические. Конечно, это всё влияет. Поэтому в возрасте подростка, наверное, выбор был сделан.
Задача любого врача – помочь пациенту. Но хирургия отличается всё-таки тем, что непосредственно от тебя, от твоих усилий, от твоих знаний, от твоего опыта, именно физических усилий, вот от твоих рук, головы, зависит успех лечения этого пациента. Может быть, это звучит излишне пафосно, но в твоих руках жизнь. Поэтому, наверное, у хирургов это немножко острее.
Я прошёл путь от общего хирурга, ну и позже пришло такое направление, как трансплантация печени. Если вспоминать первое вмешательство, это был 1998-ой год. Конечно, это был взрыв мозга. Печень, которая находится в тазике со льдом, да, после определённых процедур, она начинает работать через несколько минут. Мне всё равно, с чисто человеческой точки зрения, это непонятно. Я всегда это вижу, но это таинство.
Все пациенты, которые были оперированы в нашем Центре, все находятся под наблюдением. Сегодня их более 250. Абсолютное большинство чувствует себя, Слава Богу, хорошо. Рожают детей, работают, отдыхают. Конечно, это в первую очередь даёт новые силы и потенции для продолжения работы.
Вот это, наверное, самое красивое место в нашем институте. Это замечательный холл. Здесь находятся различные аппараты для лучевой терапии, циклотрон, ну и ещё ряд вспомогательных помещений, которые сегодня можно отнести к категории ядерная медицина. Там вот можно увидеть значки радиоактивность. Ну, всё это, к счастью, контролируемо, здесь всё в порядке. Институт был открыт в очень непростое время, в 1918 году. Первый в мире, потому что тогда открытие лучей рентгена открыло совершенно новые возможности для диагностики, а потом открытие радиоактивных элементов, их лечебных возможностей, радия и так далее. Мы всегда показываем письмо Рентгена, поздравительное, на имя профессора Немёнова в связи с открытием уникального учреждения по тем временам Института рентгенологии. Письма Марии Кюри.
Конечно, я люблю свою работу, это, наверное, большая часть жизни, но это не только любовь. Всё равно, там где-то в подкорке или в мозгах, или дома, где бы ты ни был, ты возвращаешься к каким-то сложным ситуациям, которые удалось разрешить, к ошибкам. И ты всё время возвращаешься к пациентам, которым предстоит каким-то образом помочь.
Я не родился в Петербурге, но основная часть моей жизни связана с Питером. Это очень строгий город, суровый. Ты можешь его полюбить, но очень трудно сделать так, чтобы он тебя полюбил. Может быть, поэтому люди, которые долго живут в Питере, ну, хоть они не истинные петербуржцы, но они считают себя петербуржцами. Наверное, если ты не служишь городу, он тебя не примет. Значит, мы всё-таки делаем что-то полезное. Ну, а что, насколько это полезное, ну, наверное, решать не нам, а тем людям, которые нас окружают.