В гостях у программы «Утро в Петербурге» Илья Слепцов, заведующий кафедрой эндокринной хирургии медицинского института СПбГУ, д.м.н., профессор.
Марианна Дьякова, ведущая: Продолжаем утро тревожной статистикой: 1,5 миллиарда жителей Земли потребляют йод в недостаточном количестве. У 600 миллионов человек увеличена щитовидная железа, а у 40 миллионов выражена умственная отсталость в результате йодной недостаточности.
Николай Растворцев, ведущий: Врачи Санкт-Петербурга разработали инновационную технологию лечения щитовидной железы, при которой снижается риск осложнений и потери голоса после операции. Технология уже получила российский патент на изобретение.
Марианна Дьякова, ведущая: Ранее, когда совершалась операция на щитовидной железе, был высок риск потери голоса и возникал недостаток калия в организме. Почему так происходило, и как новый метод решает эти проблемы?
Илья Слепцов, заведующий кафедрой эндокринной хирургии медицинского института СПбГУ, д.м.н., профессор: Хирургия щитовидной железы — это очень частая хирургия. Количество операций очень большое. Ежегодное количество таких операций в России около 60 000 человек. Есть люди, которым важно иметь хороший, нормальный голос. Когда певцы приходят и на первой консультации дарят тебе диск, это хорошее начало разговора, но уже страшно. Осложнения хирургии щитовидной железы, потери голоса — это то, чего боятся люди больше всего. Именно из-за этого хирургия щитовидной железы — хирургия специализированных клиник. Долгие годы, со времён Теодора Кохера, который 100 лет назад получил Нобелевскую премию за операцию на щитовидной железе, за разработку технологии, глобально ничего не менялось в технологии. Четыре года назад мы решили поменять саму суть операции, не меняя практически оборудование, добавив чуть современных технологий, но изменив саму методику. Всё это привело к достаточно серьёзному снижению процента осложнений, чем мы сейчас и гордимся. Меньше потерь голоса и снижения кальция.
Николай Растворцев, ведущий: Новая технология позволяет следить за нервом, который отвечает за сокращение мышц гортани, при помощи нейромониторинга. Как он осуществляется?
Илья Слепцов, заведующий кафедрой эндокринной хирургии медицинского института СПбГУ, д.м.н., профессор: Когда человек засыпает, на время операции, ему в горло вставляется трубка, из которой он дышит. На ней фиксируются электроды, которые контролируют сокращение голосовых складок во время сна пациента, которые мы можем вызывать при помощи специального электрода. Мы проверяем голосовые нервы много раз в течение одной операции. Таким образом мы контролируем, как проходит сигнал, как себя чувствуют нервы. Удивительная вещь, но 80% нарушений голоса связаны не с тем, что хирург повреждает нерв, а с тем, что он его натягивает. Хирурги стремятся делать швы всё меньше и меньше, за счёт этого они сильнее тянут во время операции, а все эти перемещения щитовидной железы очень опасны для нерва. Нейромониторинг позволяет видеть, нравится нерву наши действия или нет. Когда делаешь неправильное движение, то сигнал на мониторе показывает это.
Николай Растворцев, ведущий: Можно ли в этот момент исправить ситуацию?
Илья Слепцов, заведующий кафедрой эндокринной хирургии медицинского института СПбГУ, д.м.н., профессор: Есть условное правило одной минуты: если в течении 1 минуты ты среагировал на свои неправильные действия, то ситуация исправима, если больше минуты, то уже будет проблема. Возможно, на всю жизнь.
Марианна Дьякова, ведущая: Мы знаем, что вы один из немногих врачей, кто берётся за лечение такого серьёзного, агрессивного типа рака, как анапластическая карцинома щитовидной железы. Как можно бороться, на какой стадии можно предотвратить и насколько прогноз лечения операций, выполненных при этом заболевании, достаточно благоприятный?
Илья Слепцов, заведующий кафедрой эндокринной хирургии медицинского института СПбГУ, д.м.н., профессор: Щитовидная железа — это удивительный орган. В ней сосуществуют две совершенно разные опухоли. Папиллярная карцинома — одна из самых частых злокачественных опухолей человека. Является одной из самых доброкачественных по течению болезни. Были даже публикации, что на самом деле это не совсем рак. Ведь эта опухоль настолько частая, что её можно найти у каждого третьего человека на Земле. Интерес в том, что через 20-30 лет существования нераспознанный папиллярный карцином она может превращаться в самую злокачественную опухоль человека — анапластический рак, который вырастает в 2 раза примерно за 5 дней. Средний срок жизни пациентов без лечения около 3 месяцев. Большинство людей умирает от удушья или кровотечения. Общее количество людей в России, которые заболевают этой опухолью, примерно 200 человек. Сейчас мы лечим ¼ часть этих пациентов. Лечение анапластического рака — это работа команды. Химиотерапевты очень важны в этой работе. Хирурги не менее важны. Работа специалистов лучевой терапии тоже важна. В Петербурге, в нашей клинике и не только, с привлечением соседних наших коллег, удалось создать систему, при которой всё происходит очень быстро, потому что основная задача — сэкономить время. Когда опухоль удваивается за 5 дней, мы не можем тянуть время. Питер с его культурными традициями, с хорошими отношениями между людьми оказался в выигрышной ситуации. Нам удаётся быстро принять пациента, в этот же день поставить диагноз и начать лечение. Только такая ситуация позволяет спасать пациентов и изменить саму ситуацию с лечением этой опухоли. Сейчас люди уже знают об этом, и к нам всё больше приезжает пациентов из других регионов. Ранее считалось, что эта опухоль неизлечима, а сейчас у нас есть уже выжившие, которые живут долгие годы. Пример этих людей вдохновляет остальных, и это очень важно.
Николай Растворцев, ведущий: Вы человек, который спасает не только людей, но и культурное наследие. На какой стадии сейчас восстановление усадьбы Киискиля? Что мы сможем увидеть в ближайшее время?
Илья Слепцов, заведующий кафедрой эндокринной хирургии медицинского института СПбГУ, д.м.н., профессор: Усадьбы Киискиля — это очень старый объект. История его длится с 1562 года, а нашему дому 207 лет. Мы закончили уже ремонт фундамента, крыльца, бревенчатых стен, создали крышу. Пустили трамвай, который вы снимали у нас. Сейчас мы огораживаем трамвайную линию, чтобы обезопасить её. В этом году мы кроем крышу и готовимся к монтажу окон. Стремимся к тому, чтобы сделать уже здание. Для меня здание, когда в нём появились окна. Вот двери есть, осталось окна вставить.
