ДМИТРИЙ ЛЫСЕНКОВ, актёр:

Просто быть положительным персонажем — это не очень интересно, в принципе, мы попытались ещё прикрепить к нему какие-то интонационные выверты Эдварда Радзинского, с какими-то зависаниями. Очередной подлый персонаж. В моём исполнении.

Ну Латунский — это критик. который уничтожил карьеру Мастера. Он, собственно, в романе Булгакова-то не появляется никак, а в фильме он выведен в реального персонажа, персонажа, который на заседании Драмлита, собственно, разносит его работу, и таким образом в общем закрывает возможность карьеры дальнейшей для Мастера.

Так себе человечек. Более того, он если бы …. понимаете, есть люди преданные идеологии, ну, потому что они, может быть заблуждаются в чём-то, или кто-то по своим убеждениям преданный, он предан этой идеологии опять таки только из расчёта. Он при встрече с Мастером скажет: « ну вы же понимаете, ничего личного, это просто работа».

Мы пробовались на двух разных персонажей — Алоизий Магарыч, тоже предатель, ну, в общем — на двух предателей Мастера. Тот как будто его друг был, здесь этот изначально был врагом — и прямо на пробах мы попробовали разные варианты этого персонажа, как бы можно было его разнообразить.

Мы попытались еще прикрепить к нему какие то интонационные выверты Эдварда Радзинского, когда какими-то зависаниями вдруг и какими-то нотками, и взрывается…. Очередной подлый персонаж в моём исполнении.

Что нужно рассказать про Родиона Романовича Раскольникова в театре «Приют комедиантов» в постановке Константина Богомолова? Мне кажется, этим многое уже сказано.

Никаких средств внешней выразительности, ну как это часто бывает в спектаклях Богомолова, там нет. Это такое очень скупое посредством выразительности действо, и в общем, это всё энергия мысли, тут важно разбираться в самом Достоевском. Этот спектакль интересен тем, что зритель сам решает — виновен Раскольников, не виновен Раскольников. То есть, нет такого однозначного ответа о том что, он из себя представляет, тут нет такого раскаяния в этом смысле у Раскольникова, ну, в романе, действительно, нет раскаяния — и это преступление именно и наказание, а не раскаяние. Вот как находит наказание Раскольникова — это вот и есть детективный сюжет этой постановки.

Я люблю этот материал, потому что, во-первых, это Достоевский, во-вторых, это Достоевский, лишённый трепета, энергичности, какой-то нервности, которая присуща вообще в трактовках образа Раскольникова. Здесь очень холодный расчётливый персонаж. Надо сказать, что в тот момент эта роль вернула мне веру в театр, и в то, что им можно ещё продолжать заниматься, потому что я находился уже в той стадии, так сказать, разочарования в театре, что думал даже о том, чтобы больше этим не заниматься вовсе.