Исторические двери, окна, элементы деревянного декора квартир и парадных, когда-то выброшенные на помойки. Команда реставраторов-самоучек уже 4 года бьётся за исторический облик внутреннего Петербурга, спасая то, от чего избавились владельцы коммуналок.
Валентина Манн, мастер-реставратор:
Наболело у меня и наболело у ребят. Парадных не осталось в Петербурге в начале нулевых. Поэтому всё, что у нас есть, весь наш основной фонд, это межкомнатные, либо двери в квартиры.
Находить «материал» команде помогают рабочие, которые разбирают квартиры и неравнодушные активисты. Сейчас в тепле и сухости уже более 1000 дверей.
Дмитрий Аксёнчик, корреспондент:
Главное правило мастерской гласит — «не восстановимых дверей не существует». Она может казаться гнилой, быть изрезанной замками. Но даже спустя столетие за слоями краски прячется прекрасная древесина, которая может прослужить ещё сто лет. Всё дело в том, что до революции двери делали из качественной лиственницы.
Андрей Станкевич, мастер-реставратор:
Лиственница, если она хранится в правильных условиях: тепловой режим, влажный режим — она может сохраниться 100-150 и более лет.
Тому пример эта 170-летняя дверь. Старейшая в мастерской. Есть трещины, отверстия от старых замков, но главное, что дерево сухое, не гнилое и не сыпется.
Валентина Манн, мастер-реставратор:
Эта дверь церкви Иоана Предтечи на Каменном острове, в которой якобы Пушкин детей своих крестил. Были найдены прохожей, девушкой. Она увидела кучу дверей и какого-то другого строительного мусора прям рядом с этой церковью.
Точно неизвестно в какое помещение вела эта дверь, но дедуктивным методом мастера пришли к некоторым выводам:
Валентина Манн, мастер-реставратор:
Можно видеть гвозди. Нам говорит это то, что она была зашита, зашита в стене.
В этой части мастерской двери отчищают от множества слоёв старой краски.
Андрей Станкевич, мастер-реставратор:
Здесь у нас проходит процесс фененья. То есть мы снимаем краску механическим способом. Это фен и мастерок. Как раз здесь фенят.
Столярное помещение. Оно же — склад донорских элементов. Старые оконные рамы, короба. При воссоздании мастера не используют новую древесину.
Андрей Станкевич, мастер-реставратор:
Короб сделанный из столетней лиственницы, способом — вот старые короба мы обрабатываем, делаем из них брус, доску, переклеиваем и получаем совершенно новый короб. Даже если мы имеем новый элемент, то этот элемент столетней давности.
Столетние петли, ключи. Из современных материалов — только саморезы.
Андрей Станкевич, мастер-реставратор:
Вот этому шпингалету на данный момент около 120-130 лет. Чистится, механика вся восстанавливается.
Последний штрих за кисточкой.
Андрей Станкевич, мастер-реставратор:
Готовое изделие, здесь оно красится спокойно, шпаклюется. Покраску мы осуществляем вручную. Поэтому это творческий процесс.
И очень трудоёмкий. Каждая дверь — это примерно 400 часов работы.
Валентина Манн, мастер-реставратор:
Лет сто и мы может быть всё это восстановим. Идея-то в том была, чтобы это, в первую очередь, сохранить. А куда это деть — это вопрос другой.
Тоже самое касается и старинных кирпичей, печек, вешалок, даже умывальников. Все эти старинные предметы быта приходят в мастерскую вместе с дверьми.
Валентина Манн, мастер-реставратор:
Мы бы хотели, чтобы люди относились к этому более внимательно и бережно. Потому что это тоже часть нашего наследия.
Пока что эти вещи просто украшают мастерскую, но в перспективе в Петербурге может появится новый музей с предметами дореволюционного быта. Творческий коллектив реставраторов самоучек уже мечтает об этом.
