Когда театр и драматург нашли друг друга: листаем страницы истории Малого театра к 200-летию А.Н. Островского

10 января , 07:45

АНДРЕЙ СМИРНОВ, ведущий:

Россия на пороге очередного крупного исторического юбилея, на этот раз он касается истории русской классической литературы. В 2023 году страна отмечает 200 лет со дня рождения выдающегося драматурга Александра Николаевича Островского, подарившего нам «Грозу», «Бесприданницу» и ещё 46 пьес, которые до сих пор актуальны и до сих пор ставятся на театральных подмостках.

Москва, Театральный проезд, дом 1 Памятник А. Н. Островскому, скульптор — Н. А. Андреев, архитектор — Ф. О. Шехтель, дата открытия – 27 мая 1929 года

Согласитесь, что настоящим домом Островского является легендарный Малый театр в Москве, около которого мы находимся. Кстати, напротив одного из фасадов Малого театра красуется вот этот знаменитый памятник Островского работы архитектора Шехтеля. который был установлен здесь в 1929 году, а отливали памятник Островскому в 20-х годах ХХ века в Ленинграде. Но правда, в отношении Островского и Малого театра принято говорить так, что Островский в лице Малого театра нашёл свой театр, а Малый театр в лице Островского нашёл своего драматурга.

Государственный академический Малый театр России, основан в 1756 году

Ярослав, можем ли мы утверждать, что мы попали сейчас в одно из святых мест Малого театра?

ЯРОСЛАВ СЕДОВ, заместитель начальника музейно-информационного центра Малого театра, театровед, кандидат искусствоведения:

Даже должны мы это утверждать, потому что это грим-уборная и она же кабинет Александра Ивановича Южина — великого актёра, великого, легендарного директора тоже, который буквально спас Малый театр на гребне революционных всяких сложных событий. Вот его портрет. Он же — князь. Да, это случай нечастый, но тем не менее, Южин — это его псевдоним, а под псевдонимом Северов писал свои пьесы Владимир Немирович-Данченко, его однокашник, они дружили с детства и вместе учились в Тбилиси в гимназии. Но это было давно, а здесь Александр Иванович обосновался тогда, когда он уже стал артистом, ведущим, исполнял роли — вообще он рекордсмен по количеству ролей! Около 200! И среди них, конечно, роли в пьесах Островского — это центральная часть его. В своих амплуа он был очень монументальный, очень величественный и это целое направление, которое он создал. Говорят что вот эти предметы — вот это всё подлинное, как было при нём. А вот это современный стол, конечно, гримировали выдающиеся артисты здесь готовятся артисты к спектаклям. Последний такой пример — это Вера Кузьминична Васильева, когда она играла здесь роль графини в «Пиковой даме», то вот она именно здесь готовилась к своей роли.

АНДРЕЙ СМИРНОВ, ведущий:

Я не знаю, Ярослав, верить или не верить всем этим россказням, которые существуют о том, что Островский знал каждый угол Малого театра.

Он не только знал, он же был художественным руководителем. Он очень много работал на то, чтобы отменить монополию императорских театров и входил даже в этот комитет. Благодаря ему была открыта дорога разным другим «свободным театрам», как бы мы сейчас сказали, но его сердце было с Малым, он всегда об этом писал и многих удивило, что он как раз не стал создавать никакой свой отдельный театр, а принял предложение возглавить репертуарную часть — это так тогда называли, адекватное слово, пожалуй, сегодняшнее «художественный руководитель», потому что он определял репертуарную политику, создавал этот репертуар, писал, естественно, выбирал актёров, принимал их, вникал во все детали театрального дела — и поэтому каждый уголок он не просто знал, но он его обустраивал. И любимое его место было за кулисами.

АНДРЕЙ СМИРНОВ, ведущий:

Давайте теперь, Ярослав, подобно всем великим актёрам и артистам я попрошусь оказаться на месте Островского, как раз уже в святая святых. Я сразу хочу предупредить, друзья, мы не будем врываться посреди спектакля «Гроза», до спектакля ещё несколько часов, на самом деле, поэтому мы спокойно войдём.

Ну вот, актёры все спокойно проходят вот в эту дверь, и мы сейчас сделаем то же самое.

Он находился… мы не можем точно сказать — где, может быть и здесь, но главное для него было это слышать вот дыхание сцены, слышать дыхание, заново понимать, как его слово отзывается у зрителей, насколько это актёрам органично, удобно, насколько оно доносит суть того образа, который нужно по ситуации, и он, корректируя своими ощущениями, свой собственный текст, добивался тех эффектов, которые теперь и нас до сих пор впечатляют, который мы ценим и называем русским национальным театром.

АНДРЕЙ СМИРНОВ, ведущий:

Ярослав, я слышал про вот это зеркало, якобы в нём можно иногда увидеть Островского. Но это, понятно, шутки …

Вообще, в этом зеркале отражались все великие артисты Малого театра, которые здесь готовили спектакли. Вот здесь артистические уборные, и именно тут рождаются все эти образы, вот здесь костюмерные, где хранятся костюмы, и мы в самом сердце подготовки художественного образа, который потом зритель видит на сцене.

Зеркало старинное, и всегда вокруг зеркал есть разные легенды, а вот есть не легендарный, а подлинный случай — Островский, который как раз был всегда за сценическую правду, за достоверность образа, естественно, что он никак не мог терпеть — поклоны артистов во время действия, а такая традиция была в XIX веке, она сейчас есть в опере, она сейчас есть в балете, но конечно в такой серьёзной пьесе, да ещё на сцене драматического театра — это совершенно неуместно. И вот именно ему пришлось по требованию публики нарушить эту традицию, потому что, когда была премьера пьесы «Бедность не порок», и там пламенный монолог главного героя Любима Торцова перед окончанием действия, но ещё не это не финал — вот он такое произвел впечатление на публику, что публика 20 минут аплодировала, требовала автора и автор, который из-за кулис, как мы уже говорили, слушал — ничего не осталось сделать, ему пришлось выйти, раскланяться, и только тогда спектакль удалось закончить.

АНДРЕЙ СМИРНОВ, ведущий:

Ярослав, я понимаю, что мы рискуем навлечь на себя гнев актёров, которые сейчас в своих гримуборных готовятся к спектаклям, но всё равно — это тоже ведь элемент такой вот, память об Островском.

Конечно, потому что актёр для Островского — это самое главное, самое ценное, это соавтор Островского, это его сподвижник, разумеется, актёр в том понимании, в котором мы говорим об актёрах русского театра, как художниках, как о мыслителях, как о создателях духовных ценностей в буквальном смысле этого слова. Это самое волнующее для всех артистов — это расписание репетиций и приказы о назначениях на роли.

АНДРЕЙ СМИРНОВ, ведущий:

То есть, вот здесь проливают все слёзы горькие и радости тоже. И мы вот сразу увидели кучу Островского — «Волки и овцы» …

Но Островский не только ведь в юбилейный год основа репертуара Малого театра, это основа вообще нашей творческой жизни.

А еще здесь наша музейная экспозиция, которая постоянно обновляется. Вот и сейчас здесь одно из вот самых красивых платьев — это костюм Гликерии Николаевны Федотовой, это подруга, однокашница можно сказать, коллега и партнерша Ермоловой, тоже великая актриса времен Островского, и это её костюм к роли Елизаветы. Был такой уникальный период, когда Ермолова и Федотова — две звезды Малого театра, две подруги играли двух соперниц. «Мария Стюарт» Шиллера, Ермолова — Мария, Федотова — Елизавета вот в этом костюме. Это подлинный костюм, шёлк.

Островский — это и сам человек огромной души и духа, и вот этот заряд духа и душевности он настолько мощно, разнообразно и ярко воплотил в своих пьесах и в самом том строе жизни Малого театра, которым он руководил, что дай бог на все поколения наши хватит, да и навсегда. Потому что, мне кажется, у Островского поймано что-то главное, что держит человеческую душу, вот он этим вдумчиво занимался, он это исследовал, он старался донести это до актёров, до зрителей, и сам всегда постигал. Это его основное устремление – человеческая душа и характер, который так сказать с ней связан.