«В Питере пить» — этим запомнился наш город начала XXI века? Скорее всего, нет, хотя и по другой причине. Наши дни отмечает скорее другая тенденция — синтез искусств. Такое замыленное понятие мультимедиа. То есть, когда музыка, например, уже не мыслится без видеоряда, или наоборот.
Вообще это проблема, и проходящий сейчас фестиваль «ПРО АРТЕ» подчеркивает ее драму — «Современное искусство в традиционном музее». Раньше человек приходил в музей смотреть, в лучшем случае — под монотонный гул экскурсовода. Как сейчас в тех же залах размещать искусство, которое происходит, когда зрителей, скажем, кормят чем-то, приличествующим моменту? Александра Мымрина выясняла, как.
Послушать голоса железнодорожных путей или воинственный манифест непобедимых борщевиков. Проследить за жизнью мыла — от упитанного бруска до жалкого обмылка, или запутаться в море цветных волос. Современное искусство способно освежить самые степенные музеи. Будем честными, в Петербурге есть, что освежать. Посмотрев на некоторые собрания, ставшие уже мемориалами самим себе, у кого-то бы опустились руки. Но не у организаторов фестиваля «Современное искусство в традиционном музее».
ДМИТРИЙ ОЗЕРКОВ,куратор фестиваля, заведующий Отделом современного искусства Государственного Эрмитажа: «Художники не имеют возможности высказаться свободно. Что я имею ввиду — галерейные выставки — это коммерческие, выставки-продажи. Художник делает что-то, что будет куплено по размеру, по формату, галерист отбирает. Музейные ретроспективы у нас даются только большим художникам. А этот фестиваль позволяет художникам сыграть в игру с тем музеем, что он выбрал, или его пригласил. И это игра из двух неизвестных всегда. Мы не знаем, что сделает художник, и как прореагирует музей.
Эти музеи замкнутые, их попытки развиваться часто обречены на провал по самым разными причинам. Поэтому они интересны сейчас, нам стало это вдруг понятно, как сама по себе среда, что можно сделать — ничего не сделать?! Интересно потыкать палочкой эти музеи сами по себе, как некий существующий организм»
ПАВЕЛ ТУГАРИНОВ,культуролог, научный сотрудник Государственного музея истории религии: «Существует некоторое предубеждение вокруг отношений современного искусства, как художественной практики, сложившейся в XX веке, и религии. Что есть непреодолимый такой конфликт. Но на самом деле, это не так. Современное искусство в чем-то ближе к религии, оно концентрируется на личном опыте, а не на технике, не на техничности»
К личному апеллирует и тема нынешнего фестиваля — «Аналоговые сигналы». Это про развилку между тtплым ламповым и бездушным цифровым, на которой мы все сегодня оказались. Пока Анастасия Павлицкая идtт против природы, принудительно скрещивая разные виды деревьев. Тут же в музее религии художник Влад Кульков как автор самоустраняется, создание своих тотемов оставляя случаю и природе. Без прикосновений художника, просто воск, застывший в снегах близ Екатерингофки.
ПАВЕЛ ТУГАРИНОВ,культуролог, научный сотрудник Государственного музея истории религии: «Тут работы Владислава Кулькова — они предельным образом отражают идею этого зала архаических и традиционных верований. Ведь в них священное — основная категория, оно распылено в мире, встречается везде. Вот даже можно почувствовать личный опыт — оказались в лесу, стемнело — всё ли остаётся таким рациональным, понятным? Нет! Вдруг оживают очень странные вещи и образ столкновения с чем-то совершенно иным — можно видеть в работах, которые отражают сознание традиционного древнего человека».
Если одни объекты маскируются в приютивших их стенах, мимикрируют под музеи для того, чтобы задать свои вопросы — что есть вера? Что есть история? Что есть история музея? Другие — не прячутся, громко заявляя — я здесь! Вы, может, меня не понимаете, так остановитесь и подумайте.
ВЕРОНИКА РУДЬЕВА-РЯЗАНЦЕВА,художница: «Название проекта «В поле градиента». С латинского градиент — шагающий, растущий. Здесь происходит игра смыслов. Наши волосы как растения, наша природная составляющая. И слово градиент, мне кажется, хорошо работает в этой ситуации».
АЛЕКСАНДРА МЫМРИНА,корреспондент: «С волосами это у вас не первая работа? Что такое?»
ВЕРОНИКА РУДЬЕВА-РЯЗАНЦЕВА,художница: «Я запуталась в волосах, кажется. У всех художников есть темы, которые волнуют или постоянно исследования происходят… Почему волосы?! Это фактура наша, очень интересно, что она отражена и в сказках, и в мифах. Что-то такое шаманское есть в этой фактуре, отношения с ней всегда разные — это, наверное, и привлекает. Поскольку сейчас есть такая тенденция яркая, мне кажется, что появление такого большого количества людей с цветными волосами, меняет наш городской ландшафт. Этот проект для меня лично в том числе о свободе. Здесь она показана через внешнее, но надеюсь, такими небольшими шагами наше общество придет к большим свободам».
ДМИТРИЙ ОЗЕРКОВ,куратор фестиваля, заведующий Отделом современного искусства Государственного Эрмитажа: «Задача не что-то изменить, задача — показать, что всё живет. И музеи своей жизнью, и художники — взаимовлияние очень важно. Собственно, некоторые музеи заявили, что хотят оставить работы, ведутся разговоры. Музеи получают некий импульс, что можно не только таким образом рассказывать, но и другим».
«Столыпинские вагоны», перевозящие осколки металлических пластин, а с ними память о «маленьких людях», сосланных и забытых — возможно, в таком виде останутся в экспозиции железнодорожного музея. И это ещё одна небольшая победа фестиваля. Странное искусство в странных музеях — отмахнётся кто-то от этого проекта. Но ведь как прочищает рецепторы — всем, и посетителям, и музейщикам. Хотя бы раз в год.
