Центральный госархив кинофотофонодокументов получил на вечное хранение первую партию подлинных аудиозаписей, сделанных в осажденном городе в годы Великой Отечественной войны и сразу после ее окончания. Церемония передачи состоялась в Доме радио на Итальянской. Первая партия — 68 оригинальных пленок, которые предстоит оцифровать. В ближайшие месяцы коллекцию пополнят еще полмиллиона единиц хранения. Те, кто создавал и сохранял эти уникальные документы, рисковали жизнью, чтобы донести до нас историю тех лет. Как на самом деле звучала блокада – в репортаже Евгении Альтфельд.

Евгения Альтфельд,корреспондент:
«Из сотен голосов мы безошибочно узнаем голос Ольги Берггольц и звук метронома, но что слышали прохожие на улицах, о чем говорили на заводах? Послушать жизнь блокадного города в деталях теперь можно, включив уникальные архивные аудиофайлы».

Слушая записи, понимаешь, тогда люди и говорили иначе – тембр, интонации. Эта бодрость в голосе не напоказ, иначе было просто не выжить. В фильмах о блокаде часто показано объявление воздушной тревоги, а вот сигнал ее окончания мало где встретишь. Звук уже совсем другой, в нем слышна надежда.

Кинокамеры тех лет не записывали звук. Для этого требовался отдельный прибор – шоринофон. Он назван по имени изобретателя Александра Шорина, в 1941 году ученый получил за свою разработку Сталинскую премию. Это была новая  система механической записи звука на целлулоидную киноленту с помощью иглы. Но кино-, фото и звукозапись в годы войны была под строжайшим контролем НКВД, фиксировать происходящее можно было только по специальному разрешению. За малейшее нарушение – арест. Вот почему сохранилось так мало бытовых сцен и звуков жизни блокадного города. И каждый из них как ценнейшая историческая находка – на вес золота. Даже если это простой звон идущего по рельсам трамвая.

Немые кадры блокадной хроники уже в наше время зазвучали благодаря современным технологиям. В  фильме «Блокада» режиссер Сергей Лозница реконструировал звучание каждого шага прохожих по снегу, падение каждой балки горящих домов, как горожане разбирают завалы, журчание воды, которую наливают в бидон из Невы.

Словно реставратор, раскрывая красочные слои, режиссер показал, а точнее, дал возможность услышать новые пласты истории.. Самый сильный звук – звенящая тишина. Плач матери, которая отдает для погребения своего погибшего ребенка, пожалуй, единственный немой эпизод, который режиссер оставил неизменным.

Еще одним звуком блокады стала музыка. Редкая запись, Дмитрий Шостакович сам рассказывает о своей работе над будущей Ленинградской симфонией, которой через считанные недели предстояло стать символом. Премьеру симфонии транслировали через громкоговорители и по радио, ее слышали даже немцы на подступах к городу. И эти звуки подтверждали – город жив и не сдастся. Это было 9 июля 1942 года. Через 570 дней Ленинград праздновал полное снятие блокады.

Голоса на улице еле слышны, возможно, из-за несовершенства техники тех лет, а возможно, у людей, которые пережили 872 дня блокады, просто не было сил. Память об их подвиге хранят звуки бомбежек и метронома, голоса рабочих заводов, записанные на бобины. Вскоре их оцифруют, чтобы любой человек в любой точке мира мог услышать, какой была блокада и цена спасения города. Который теперь звучит совсем иначе.