От классического балета до танго на Стрелке Васильевского острова. Корреспондент «Пульс города» Полина Ганичева изучила феномен петербургского танца.
Юрий Зинчук,ведущий программы «Пульс города»: «А теперь давайте поговорим ещё об одном феномене нашего города. Танцы. Именно у нас со времён императорских театров и рождался русский балет. И потом, в эпоху Кировского театра, в области балета мы были впереди планеты всей. А что сейчас? Петербург — сам по себе город, который очень подчинён законам танца. Движение, ритм, эмоции — это всё наша жизнь в современном Петербурге. И элементы танца буквально разлиты в нашем городе. Течение Невы, на четыре четверти бегущее вдоль гранитных берегов. Рябь каналов, в которых отражаются дворцы. Она, как степ, дробит силуэты этих отражений. Или почти сальса — движения людей и машин Невского проспекта. Да и сама архитектура — это тоже своего рода танец. Извините за банальную цитату, которую, перефразируя, можно произнести так: «архитектура — это застывшая музыка». Долго можно находить аналогии между городом и танцем, но это как раз тот случай, когда, чем сто раз услышать — лучше один раз увидеть. Точнее, станцевать. Полина Ганичева продолжит тему».
Полина Ганичева,корреспондент: «»Танец» Анри Матисса в Главном штабе Эрмитажа. Первая и, пожалуй, самая математически точная формула танца. Только вот кто эти герои, где они танцуют, в какой стране и, главное, под какую музыку — на все эти вопросы мог ответить только сам Анри Матисс. Мы можем только предположить. Самый очевидный и узнаваемый для русского человека вариант — хоровод. Или всё происходит в Греции, и это вовсе не небо, а море на фоне, а танцуют здесь сиртаки. А если это не весь танец, а одна круговая фигура, то похоже даже на польский краковяк».
Ольга Леонтьева,научный сотрудник Государственного Эрмитажа: «Здесь нет никакого времени, ни исторического, ни времени суток, мы не знаем, кто эти люди. У них нет ни национальности, ни расы, ни каких-либо исторических примет. Это просто люди, это идеи людей. До Матисса никто не приходил к такой формульности, к такой абстракции».
Танец Матисса — это лишь одно из воплощений феномена танца в Петербурге. Что и о чём танцуют на берегах Невы сегодня? Чтобы на этот вопрос ответить, нужно, как художник, отбросить всё лишнее и начать с главного. А в танце главное — шаг.
Полина Ганичева,корреспондент: «В этот класс нужно заходить исключительно с идеально ровной спиной. Плечи опущены вниз, лопатки сзади сведены. Держим квадрат: два плеча, две бедра. Уже сложно. Но то ли ещё будет: профессиональный танец всегда начинается с классики, а классика со станка».
Урок классического танца перед отчётным концертом. Номера «прогоняют» уже в тугих пачках, через колготки видны мозоли. Об импровизации можно забыть. Руки — не ниже и не выше образца ни на градус. Классический танец — это постоянный гиперконтроль всего тела. Тренируют всё: от взгляда до поклона.
Все девушки в танцклассе не из Петербурга: переехали сюда из разных городов и стран, чтобы танцевать.
Формально, классика — это список позиций и элементов. Все на французском языке. Выполняют их и у станка и без опоры на середине зала. Всё, чтобы научиться чувствовать и контролировать своё тело.
Татьяна Ерёмичева,педагог классического танца Академии танца Бориса Эйфмана: «Петербургского танцовщика можно сразу увидеть и определить: «Да, это Петербург!». Это особенные руки, это особенная чистота исполнения всех балетных па. И особое благородство. Верх искусства — скрыть искусство. Меня учили, и я так стараюсь учить, как меня учили. Мои преподаватели — это все ученицы А. Я. Вагановой».
Впервые не только о чуде русского балета, но и о том, как это чудо взрастить, мир узнаёт в 30-е годы 20 века: система Вагановой объединяет всё лучшее из французской, итальянской и русской школ. По этой методике до сих пор обучают.
На берегах Невы родилась традиция русского балета, там же решаются и на первые эксперименты. В 87 году в Ленинград приезжает французская труппа Мориса Бежара на встречу с коллегами из Кировского театра. Скандальный для Союза хореограф готовит проект, аналогов которому не существует. Французские и советские артисты будут танцевать вместе на фоне самой большой живой декорации — Ленинградских белых ночей.
В красном у Инженерного замка — Фарух Рузиматов. Его история о французской революции. Спустя 35 лет, никто точно не скажет: это гремела только музыка, или июньский гром добавлял антуража. Телекамеры не запечатлели аномальный летний холод и дожди. Сам Фарух уверен: обе труппы танцевали бы даже в ураган. Уже тогда было ясно: этот эксперимент войдёт в историю.
Фарух Рузиматов,артист балета, народный артист России: «Это очень сложно, когда нет кулис, когда огромное пространство, когда артист выходит на сцену в театре, там есть определённые рамки, условия, он не может дальше кулис распространить энергию свою, мощь, а тут нужно было заполнить всё пространство, которое и над тобой, и вне тебя».
Труппы встречались на Васильевском острове, на фоне Казанского собора и Лопухинского сада. На 10 съемочных ночей железного занавеса не стало, а классическая хореография лицом к лицу встретилась с современной.
К 2022-му эксперименты стали смелее. Танец перестал быть только формой искусства. Оказалось, двигаться под музыку можно без зрителя и без правил. Просто чтобы общаться. Все социальные танцы — очень контактные. Сальса, бачата, кизомба, даже танго.
Всё, что происходит на стрелке Васильевского острова — чистая импровизация. Главное правило таких танцев — партнёр ведёт, партнёрша ведома. Вторая, кстати, может вообще не уметь танцевать. Я в пару встала впервые.
Первые открытые площадки для таких танцев в Петербурге появились в середине нулевых, и за несколько лет город превратился в столицу танцевальных опен-эйров.
Ольга Пилатова,организатор танцевальных встреч: «В Питере всё-таки, признаем, дефицит солнца, дефицит тепла, а танцы — а особенно если мы говорим о том, с чего начиналось — это латино-американские. Это жаркие танцы радости и тепла, энергии. И нам этого так не хватает, что мы это очень любим».
Полина Ганичева,корреспондент: «Пожалуй, главная танцевальная площадка Петербурга — Невский проспект. Многочисленный и точно мультикультурный ансамбль есть, у каждого своя партия. И даже аккомпанемент проспекту не нужен — он сам задаёт себе ритм. А считать его можно, как и во всех других танцах, по шагам, по степам».
Петербург — это город-танец. И это не просто фигура речи. Все, что отражает это искусство — движение, ритм, энергия — это и есть Петербург.
