Безупречная классика в современном эксперименте — редко удается начать программу с настолько тонкого примера. На этой неделе в Филармонии исполняли сочинения Чайковского, Прокофьева, Шостаковича, по концерту для фортепиано с оркестром от каждого из титанов отечественной музыки — в исполнении известного пианиста Бориса Березовского и симфонического оркестра филармонии. Здесь просится «под управлением», но не тут-то было. Как раз в том, что оркестр играет без дирижера — и суть эксперимента.

Березовский выступает так, полагая, что в таком формате оркестранты лучше слышат друг друга. Вопрос — зачем нужен дирижер? — задают не только дети. Об этом написано множество книг, а профессионалы знают, что хороший оркестр великолепно держит темп и без человека с палочкой и напирают на полумистическую связь, которую дирижер устанавливает с оркестром. И его артистизм — для публики. Если уместна аналогия с популярной музыкой, дирижер — что-то вроде фронтмена в рок-группе, к нему прикованы все глаза.

На сосредоточенных музыкантов смотреть скучновато, вот ему и достаются все зрительские эмоции, симпатии девчонок. А солист в симфоническом оркестре — что-то вроде харизматичного гитариста, который часто бывает недоволен тем, что его отодвигают на второй план. Он хочет быть на виду не только во время исполнения зажигательных соло. Неправда ли, забавно рассуждать об этом в таком вот ключе? Серьезнее и детальнее — Виктор Высоцкий.

Совсем не факт, что если бы Борис Березовский играл ту же программу, но с каким-нибудь дирижером во главе оркестра, этот вечер в Большом зале филармонии вызвал бы меньший интерес у публики. К тому же игра без дирижера совсем не в диковинку у нас. Правда, дирижирующий солист – явление, как правило, привычное прежде всего для концертов Баха, Вивальди, Моцарта, даже Бетховена, то есть для той эпохи, когда сопровождать солиста можно было очень небольшим составом музыкантов. Тогда все друг друга хорошо видят и слышат, и все действо больше похоже не на игру солиста с оркестром, а на совместное музицирование ансамбля. Иное дело концерты Чайковского, Шостаковича и Прокофьева, когда на сцене должно быть довольно много народу. Поэтому, то ли Борис Березовский на большее шоу рассчитывал, то ли отказ от дирижера был вызван другими причинами.

Очевидно, что к дирижерской профессии, несмотря на то, что Борис Владимирович беседует с нами, сидя на дирижерском месте, он в принципе относится с изрядной долей скепсиса.

Оставим дискуссию на эту тему для другого случая, как и на тему, можно ли считать концерт для инструмента с большим симфоническим оркестром камерной музыкой. Ведь обычно к таковой относят дуэты, трио, квартеты, но не 50-70 человек на сцене. Стоит, однако, поинтересоваться у самих музыкантов оркестра, удобно ли им играть без дирижера с Березовским и считают ли они, что принимают участие в камерном, то есть почти что — комнатном концерте?

Второй Концерт Чайковского для фортепиано с оркестром, который прозвучал в этот вечер, произведение, сильно уступающее в популярности своему старшему брату — Первому концерту. Но во всех своих сочинениях этого жанра Чайковский, также как Ференц Лист, Иоганнес Брамс, Сергей Прокофьев и так далее, видел на первом плане солиста — виртуоза, героя, вступающего с оркестром в диалог равных. Поэтому вид обращенного в зал хвоста рояля вместо профиля пианиста, его скрытость в глубине сцены, вряд ли порадовали бы сочинителей фортепианных концертов, как и вряд ли убедили бы их уверения, что это они создали камерные произведения, а не симфонические.