Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Месяца не прошло с тех пор, как я цитировал одного из основателей марксизма Фридриха Энгельса, который объяснял, что все пороки в отношениях мужчин и женщин способен решить только коммунизм.
«Когда вырастет новое поколение: мужчин, которым никогда в жизни не придется покупать женщину за деньги, и женщин, которым никогда не придется ни отдаваться мужчине из каких-либо других побуждений, кроме подлинной любви». И вот, снова я не нахожу лучших слов для того, чтобы описать коллизию «Бесприданницы», пьесы Островского, которая вновь становится премьерной на сценах нашего города.
С месяц назад эту старую историю под новым названием «Вещь» представил зрителям театра «Суббота» Андрей Сидельников. В его изложении — это современный рассказ о реалиях современного российского капитализма, где продажа и покупка женской молодости и красоты проходит в интерьере провинциального аэропорта, где в старых персонажах легко угадываются современные типажи, а сюжет — прям как из сериалов «Любовницы», «Содержанки».
В театре Ленсовета премьера этой осенью состоялась под классическим названием. Если учесть, что две недели назад к нам в город привозили «Бесприданницу» Дмитрия Крымова, боюсь, сюжет начинает приедаться. Особенно на фоне довольно редких театральных премьер. Что отличает постановку Дмитрия Луговкина от других — я выяснял у создателей.
Апофеоз чувств главных героев и их чувственных наслаждений, которые в самой пьесе обычно стыдливо убраны куда-то за реку, где и случилось грехопадение. Но главное — это апофеоз, сцена в которую сходится смысл всей постановки Дмитрия Луговкина, здесь его точка, а не там, где ее поставил драматург.
Ради любви живут на этой сцене все наши старые знакомые. Поэтому обычные свои циничные фразы они произносят бесцветными голосами, зажав в груди глубину и подлинность чувств. Любовь, а не деньги, вертит колеса старой истории, пока они неторопливо переливают воду из привычного волжского русла в небо хмуро дожидающееся развязки. Трагической.
Поскольку, не то что бы любовь не может быть счастливой, просто у нее — «дальше» нет. Дальше было б неинтересно, ну жили б они долго и счастливо, а раз нет — так доставайся ж да хоть кому! По счастью кто-то наверху нажал на спусковой крючок, и вся эта масса воды обрушилась вниз, смывая несбывшиеся надежды, грозным назиданием повторения тех же ошибок.
ДМИТРИЙ ЛУГОВКИН,режиссер: «Может быть я до сих пор наивный романтик. Не хотелось делать эту историю о купчиках, не хотелось ее бытовать изначально, и поэтому с художником мы замыслили декорации внебытовую — не о деньгах, о чувстве. На мой взгляд каждый мужчина в этой пьесе не просто как бы хочет эту женщину, ищет, как Паратов, как бы соблазнить, они по-настоящему в нее влюблены».
МАКСИМ ХАНЖОВ,актер: «Все все равно вертятся вокруг нее — но хочется-то настоящего, вот, красотку МОЛОДУЮ. Каждому хочется — любви все возрасты покорны».
ДМИТРИЙ ЛУГОВКИН,режиссер: «Для меня Лариса — это в полном понимании женщина, которая может дать этим мужчинам все, чего у них нет, вдохнуть им, дать им возможность заслужить большего на свете. Это дыхание, без которого не было мужчины. Женское начало, которое абсолютно в тебе».
МАКСИМ ХАНЖОВ,актер: «В нашей самой важной сцене — это самоотдача, это абсолютная отдача, это два анатомических тела, которые слились — это важно. Он не просто поматросил и бросил, он отдается, но положение обязывает — извини».
ДМИТРИЙ ЛУГОВКИН,режиссер: «Мне кажется, что их семейная жизнь была бы скучная, утопила бы их в быту. На мой взгляд лучше — так. Ярко! Я пытаюсь эти чувства доставать, они есть в каждом человеке. В каждом человеке есть Лариса. Но просто все очень грамотно прячут их в себе. И что для меня подарок, потому что, не смейтесь, я могу выпустить это из себя».
МАКСИМ ХАНЖОВ,актер: «Мне все равно кажется что про любовь. Не случайно пьеса называется «Бесприданница», что хоть история и касается денег, в основе ее — девушка которая влюблена… и не важно, что с ней будет».
