Конечно, далеко не все из того, что происходит сегодня, вмещается в рамки разумного. Опасность инфекции никто не оспаривает, но реакция на нее бывает абсурдной. Общие усилия не имеют ничего общего с оголтелостью. Об этом очень много говорят люди, сохраняющие трезвость рассудка.
Через библиофилов идет флешмоб «коронамемос». Такой вот ироничный мем на тему коронавируса. Вместо маски – книга с говорящим названием. Посыл, которой должен быть жизнеутверждающим, ироничным, на худой конец – нейтральным.
Понятное дело, что для участия в нем нужно худо-бедно ориентироваться в мире литературы. А она сама по себе способствует снижению общей тревожности. Вообще, искать у авторов книг ответы на вызовы современности пытались всегда. Властители дум и инженеры человеческих душ наверняка подумали и об этом.
Наш разговор с писателем Диной Рубиной состоялся еще до того, как были закрыты границы и карантин стал общемировым кораномемосом. Для флешмоба подходят многие из ее произведений. Она же сама как любой писатель, она не понаслышке знает о самоизоляции и жизни в изменившихся условиях.
Павел Богданов,корреспондент: «Вы неоднократно говорили, что Вам комфортно находиться в том небольшом израильском городе, где Вы живете… А насколько вы себя комфортно чувствуете здесь и сейчас в Москве и других больших городах, когда приезжаете сюда по делам литературы?».
Дина Рубина,писатель: «Я вспоминаю, когда мы приехали в Израиль, мой муж художник Борис Карафелов, который жил до этого в Москве, где девять месяцев в году небо серое, он работал в охристо-золотистой гамме, рембрандтовской немножко. И тут мы приехали в бьющий свет пустыни, и он замолк, он не мог почти год работать. И когда он приступил к работе, у него полностью поменялась палитра. Так вот, и я, когда куда-то перемещаюсь, у меня каждый раз ощущение, что у меня чуть-чуть сдвигается это чувство языка».
Павел Богданов,корреспондент: «Общение же стало совсем другим по всему миру….И Вы как человек, работающий со словом, это прекрасно чувствуете…».
Дина Рубина,писатель: «Абсолютно так. Главный киллер – английский язык. Даже не английский… А вот этот интернет-язык, на котором крепится вся жизнь электронной цивилизации, в которую мы уже вступили, уже даже обжились, но еще не представляем, что нас там ждет…».
Павел Богданов,корреспондент: «А Вы как человек, так тщательно относящийся к каждому слову, не чувствуете себя в этом плане динозавром?».
Дина Рубина,писатель: «Мне кажется, что я говорю на родном русском языке. Выясняется, что уже нет, что это какой-то другой язык. Во всяком случае, даже таксисты мне говорят: «Вы откуда приехали?». «Из Израиля». «А сколько лет Вы там живете?». «Ну лет тридцать». «Неплохой у Вас русский язык». Человека уже слышат иначе…А я отказываюсь говорить на этом языке».
Павел Богданов,корреспондент: «При этом Вы присутствуете в одной из самых крупных соцсетей. Насколько Вы в это погружаетесь? Потому что посты в Facebook Вы пишете сами, насколько я понимаю?».
Дина Рубина,писатель: «Пишу я, еще не хватало, чтобы кто-то другой писал. Но пишу довольно редко. Иногда бывают потрясения. Я развешиваю на балконе белье. И вдруг слышу дикие вопли скандальных торговок с Привоза. Поднимаю глаза на дерево перед моим балконом. И вижу: семь зеленых попугаев облепили дерево и сидят скандалят. Конечно, я по этому поводу что-то напишу обязательно».
Павел Богданов,корреспондент: «Несколько лет назад Вы дали интервью, где подробно рассказали о том, как проходит писательский день Дины Рубиной. Это прямо с утра и до позднего вечера, особенно когда идет работа над новой книгой. Вот этотежедневный тяжелый труд – он же сильно выматывает. Как это сочетается со словом вдохновение, в парадигме которого мы привыкли воспринимать творчество писателя?»
Дина Рубина,писатель: «Действительно, существует некий гормональный взрыв от удачно найденного образа или слова. Тот же самый Пушкин… Почему он бегал и кричал: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!». Почему он бегал, а не спокойно сидел и не пил кофе? Это уже мышечная радость. А вдохновение? Нет уж, будь любезен, сядь и работай! Другое дело, что все, что ты наработал, ты можешь выкинуть. И не так уж часто ты радуешься. Особенно тогда, когда много пишешь. Появляется усталость от этого неба, от этих облаков. И думаешь: может все это на фиг? И как-то иначе передаешь состояние человека…».
