Хотя бы назло всемирному беспорядку хотел бы избежать слова, определяющего нашу жизнь в эти дни. Не могу, потому что впервые с античных времен есть что-то, что объемлет чуть ли не всю культуру в ойкуменистическом смысле. Все вокруг – так или иначе – крутится вокруг. В духе нашего постэтического духа. 

Для тех, кто верит, Патриарх утвердил молитвы от коронавируса. Для тех кто, не верит, комик Максим Галкин с детьми провел ритуал. «Древний обряд изгнания коронавируса. Лицензия Роснепотребнадзора от 45 года н.э.» Поясняет он. Ленты звезд — только об этом. Пласидо Доминго сообщил, что болен. Куриленко — что выздоровела. Арнольд Шварценеггер самоизолировался. Отечественная дива Полина Гагарина: «Стараюсь ни с кем не обниматься, хотя очень хочется, обнимаю сама себя. Какая фотография вам больше нра?» 

А вот как вам это «понра», что искусство в городе на прошлой неделе обнулилось, испытало перезагрузку из реала в онлайн? Музеи закрылись, премьеры перенесены. Впрочем, есть и другие решения. 

В Александринке впервые в истории сыграли премьеру в пустом зале. «Маузер» в постановке Теодороса Терзопулоса транслировался онлайн, а затем запись стерли. Надо сказать, что те немногие, кому довелось видеть это, отмечают совершенно уникальное ощущение от живой игры для холодных глаз телекамер. Павлу Богданову посчастливилось познакомится с деталями спектакля.

Самая необычная премьера сезона, где вместо заполненного зала — пустые ряды кресел. В Александринском театре не стали откладывать показ своего нового спектакля «Маузер», даже несмотря на то, что он должен был пройти без зрителей. Слишком много времени было потрачено на сложнейшие репетиции. Происходящее на сцене решили показывать через интернет в режиме онлайн. Такой вот «Телетеатр 2.0»

Впрочем, необычен и выбранный драматургический материал. Писателя и философа Хайнера Мюллера в России почти  не ставят. Но знаменитый греческий режиссер Теодорос Терзопулос считает его своим учителем. «Маузер» — вольная интерпретация одной из глав «Тихого Дона» Михаила Шолохова. Сцена суда и расстрела Бунчука из Донского Ревкома, который убивал по приказу партии, пока не почувствовал угрызения совести, в версии Терзопулоса превращается в настоящую греческую трагедию. 

Крест с одеждой и выставленная в ряд обувь невинно убиенных как немая хроника преступлений революционной власти. Они расстреливали людей во имя мифической «великой идеи». Они, словно настоящие фанаты, готовы были идти до конца. Словно и не подозревали: где-то совсем рядом их может ждать собственный трагический финал. Ведь никто не хотел умирать. Даже по приказу партии.

Театрализованная оратория. Так определяют жанр спектакля «Маузер» в Александринском. Действительно, сплошной поток текста Хайнера Мюллера в этой постановке временами переходит в хоровое пение, которое звучит словно молитва о всех жертвах гражданских войн, когда бы и где они не происходили.