«Здесь дворы, как колодцы. Но нечего пить», – строчка из песни Гребенщикова, еще одна наша достопримечательность. Что это – уплотнительная застройка, воспетая в стихах? Или наследие, которое нужно охранять? Репортаж Натальи Бандуриной.
Каким должен быть вид из окна квартиры настоящего жителя Петербурга? Вот таким – он осязаем и в чем-то даже безнадежен. Не стоит даже задумываться, а солнечная ли это сторона – она всегда одинаковая, кирпичная. В окне – стена соседнего дома. Правда, дождь умудряется проникнуть и на этот подоконник. А вот проветривать почти бесполезно.
Надежда Климова,житель Санкт-Петербурга: «Я горжусь своим окном, мне даже друзья говорят: вау, какое у тебя окно!».
Надежда, так зовут хозяйку квартиры, даже и не думала демонтировать окно. Ведь это своего рода инсталляция – современное искусство, окно для тех, кто умеет фантазировать. В остальном – классика жанра. Темная подворотня. Из достопримечательностей – пункт приема стеклотары с 9 до 8. Стена к стене образует двор колодец. Здесь пахнет сыростью и безысходностью – как практически во всех дворах в центре города.
Петербургский феномен, на самом деле, памятник человеческой алчности. Во второй половине 19 века город переживает строительный бум. Доходные дома в Петербурге приносят больше денег, чем рудники в Сибири. Владельцы земельных участков стараются заработать на каждом метре. А от архитекторов требуют больше окон. Это значит – больше комнат, больше арендной платы.
Наталья Бандурина,корреспондент: «К дому, фасад которого выходил на проспект или улицу, пристраивали сначала с одной стороны флигель. Потом с другой. А самые предприимчивые умудрялись встроить еще и корпус посередине».
Сверху это целая система лабиринтов и ходов. И не так, что схема проходных дворов однажды зафиксировалась и все – это живой организм. Где-то ворота открываются, где-то закрываются, а где-то и вовсе вырастает стена.
Станислав сначала в качестве хобби, а потом с краеведческим азартом, начал исследовать Петроградскую сторону. Ходил ранее неизвестными маршрутами. Фиксировал проходные дворы, так получилась целая карта. По ней, например, дворами можно пройти с Большого проспекта до Б. Пушкарской, сильно сэкономив время. Маршрут такой: арка, вторая арка, и самодельная лестница – о ней знают не все.
А этого места нет на карте. Из уважения к жильцам дома. Если все, кто здесь живет, выйдут в свой двор, то, скорее всего, они в нем не поместятся. Тут от силы 10 квадратных метров. В прямом и переносном смысле, свой микроклимат, нарушать который не хочется.
Наталья Бандурина,корреспондент: «Знаменитый дом Бенуа, многим он, прежде всего, известен тем, что здесь жил Сергей Миронович Киров. Фасады украшены изящным декором, здесь даже колонны красного мрамора, а этот серый камень для облицовки везли на заказ из Швеции. Одним словом, дорого, богато и совсем другая картина во дворе этого дома».
Здесь не то чтобы мрамор не в тон – здесь штукатурка кое-где отсутствует. Это не единственный двор, кстати, они все пронумерованы. Но и это еще не все. Гаражи, колючая проволока, граффити, и это не Купчино – это центр Петербурга.
«Буду погибать молодым» – это здесь. Клип начала 90-х и Мистер Малой со своим манифестом на фоне петербургской подворотни. А в начале 20 века – это самый большой жилой комплекс города. Рассчитан на граждан с разной степенью платежеспособности Те, кто побогаче, берут квартиры с выходом на парадную лестницу, остальные пользовались черной, она вела в узкий двор-колодец. Под одной крышей здесь сосуществовали, при этом не встречаясь друг с другом, генералы и студенты-анархисты, балерины и спившиеся рабочие. Сегодня, к слову, мало что изменилось.
Искусством навигации по проходным дворам во все времена в совершенстве обладали мелкие воры и прочий преступный элемент. Как уйти от погони и где затаиться – Петроградка в этом смысле была одним из самых подходящих районов города. И сегодня кого только не встретишь в подворотне.
Больше всего жильцов домов с проходными дворами, сегодня, беспокоят, наркоманы и те, кто оставляет так называемые «закладки». Криминал и сегодня скрывается в этих закоулках.
Анна Гуревич,житель Санкт-Петербурга: «И там это вынимается, и там это находится, шприцы, все на свете здесь все. У нас даже был случай, когда соседка сверху за капюшон схватила. Очень страшно, если честно».
От незваных гостей дворы закрывают, ставят ворота. И пройти, скажем, через всю Петроградку или пересечь насквозь Васильевский остров уже нельзя. Проходных дворов остается все меньше, но они есть. Искать в них солнце бесполезно, зато история за каждым углом шестигранника или другой неизвестной науке геометрической фигуре. С одной стороны – памятник уплотнительной застройке, а с другой – это то, без чего нельзя представить Петербург.
