Угол Невского и Садовой. Российская национальная библиотека. Одна из крупнейших библиотек мира. Предмет гордости и особо ценный объект национального наследия. В 1795-ом строительство библиотеки началось с углового корпуса по проекту архитектора Егора Соколова и по приказу Екатерины Второй. В 1832-ом рядом с первым корпусом возникло еще одно здание – авторства Карла Росси. Его называют примером «архитектурного такта и дисциплинированности». В начале 20-го века корпус Росси продолжился корпусом Воротилова, где расположился новый читальный зал на 400 человек.
Сразу после начала Великой Отечественной встал вопрос о спасении наиболее ценных библиотечных фондов. Рукописи и старопечатные книги, библиотека Вольтера, фонд Россика и архив Дома Плеханова – всё это было упаковано и отправлено в город Мелекесс Ульяновской области. А здесь, в центре Ленинграда, засыпали песком весь периметр библиотечных зданий, спасали от вибрации и возгорания.
С первых же дней из библиотекарей сформировали отряд МПВО. Сто человек перешли на казарменное положение. Их кровати стояли по соседству с кабинетом Фауста – там, где сейчас находится фонд редкой книги. В библиотечные здания с воздуха попадали дважды – бомбой и снарядом. Впрочем, не причинив большого вреда.
Когда в первую блокадную зиму паровое отопление замерзло, перешли на печное. Дрова пилили здесь же – во внутреннем дворе библиотеки. Большие читальные залы были закрыты. Литературу выдавали в отапливаемых помещениях административного корпуса.
За время блокады было выдано более полумиллиона книг, включая практические пособия: «Как вырастить овощные культуры» или «Какие дикие растения можно употреблять в пищу». Много было военных заказов. Для Главного штаба библиотекари подбирали карты Ладожского озера, для медиков – статьи о проведении срочных операций в полевых условиях. Тепло и знания, которыми библиотека щедро делилась, спасли во время блокады не одну человеческую жизнь.
Читальные залы «публички» открылись в 1943-ем, задолго до окончания войны. Деревянные ставни на окнах всё ещё были плотно закрыты. Но уютный свет зелёных ламп и особая, сосредоточенная, тишина читальных залов давала уверенность, что жизнь возвращается к миру.