В гостях у программы «Утро в Петербурге» Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского.

Николай Растворцев, ведущий: Они искали источники питьевой воды в блокадном городе, создали металлоискатели для поиска затонувших судов и снарядов, работали в госпитале, разрабатывали витамины и вели научную деятельность, воевали, строили укрепления на подступах к городу. Все это о геологах-ленинградцах.

Ксения Бобрикова, ведущая: Подробнее об этих подвигах мы поговорим с нашим гостем.

Николай Растворцев, ведущий: После начала войны несколько сотен геологов подали заявление, чтобы идти на фронт добровольцами. Если боевые задачи перед добровольцами в целом понятны, то спектр задач тех, кто остался в городе на Неве, стоит упомянуть отдельно. Чем и как помогали геологи ленинградцам?

Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского: По приказу штаба фронта на базе Института Всесоюзного научно-исследовательского геологического института был создан отдел военной геологии, который занимался и вопросами обеспечения жизнедеятельности города и выполнял запросы штаба фронта по нескольким направлениям. В XX веке все войны были неразрывно связаны с геологией, потому что, чтобы напоить огромную массу людей, нужно найти воду, чтобы двигаться армии, нужно найти подходящее направление, знать, где удобно, где неудобно строить оборонительные сооружения, окопы и блиндажи. Это все геология. И поэтому по разным направлениям шла работа.

Николай Растворцев, ведущий: Какие вы бы выделили как самые актуальные?

Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского: Во-первых, это поиски воды, потому что был разрушен водопровод и снабжение города водой, была очень острая и большая проблема. Восстанавливались старые скважины, анализировался состав воды – это всё делала гидрогеологическая группа. Геофизики создавали приборы, которые способны были определять места затонувших судов и неразорвавшихся бомб.

Ксения Бобрикова, ведущая: Насколько были эффективны такие приборы?

Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского: Их приняли на вооружение в армии и использовали на многих фронтах и на многих водоемах – и на Волге, и на Днепре, и на Чёрном море. А химики занимались изготовлением спичек, например, и различных реактивов, дрожжи делали. Но самое интересное, на мой взгляд, то, что в группе геохимиков, которая работала в институте, оставалось 67 человек из 500, которые были до войны, и геохимики занимались изучением и систематизацией сведений о месторождениях урана, тория и ниобия. То есть работали уже не на нужды войны, а на нужды послевоенного мира. Плюс к этому ещё были геоморфологи, которые составляли карты, которые показывали, где какие грунты находятся.

Николай Растворцев, ведущий: Также была известная история о том, как разрабатывали витамины из хвойных растений.

Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского: В институте на первом этаже был развернут морской госпиталь, и по заказу госпиталя разрабатывали получение витаминов из хвои, создали установку и получали витамины.

Николай Растворцев, ведущий: Как вы оцениваете сроки, в которые и изобретения были созданы, и технологии?

Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского: Это было 1-3 месяца, и началось это всё практически сразу с наступлением блокады, то есть осенью 41-го.

Ксения Бобрикова, ведущая: Насколько витамины были эффективны?

Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского: Это не ко мне вопрос, я не знаю.

Ксения Бобрикова, ведущая: Продолжал свою работу музей и Всероссийская геологическая библиотека. Насколько важным это было как для сотрудников, так и для ленинградцев?

Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского: Музей не работал, библиотека продолжала работать, но в основном не для ленинградцев, а всё-таки для нужд фронта в первую очередь. Нужны были строительные материалы, как и где их искать именно в том пространстве, которое осталось внутри блокады. Поэтому библиотека работала, хотя большую часть самых ценных книг вывезли в эвакуацию. Но, тем не менее, они заказывали, карты подбирали и книги.

Николай Растворцев, ведущий: То есть библиотека, музей не были разрушены.

Леонид Колбанцев, заместитель директора Центрального научно-исследовательского геологоразведочного музея имени академика Ф. Н. Чернышева при ВНИГИ имени А. П. Карпинского: Основная функция людей, которые остались, была – сохранение здания, потому что надо было чем-то заделывать выбитые стёкла и крышу. У нас купола стеклянные, которые, естественно, были все разрушены. Несколько снарядов попало в кровлю, и были разрушены витрины, очень много мусора было на полу. Есть даже такая легенда, что упавшая балка повредила наш знаменитый 125-сантиметровый кристалл берилла, у которого носик отломался. После окончания блокады в марте 44-го года было принято решение о восстановлении работы института. И приводили его в порядок сотрудники института, которых с начала 1945 года было 200 человек всего при штатной численности в 430. Ученые штукатурили, убирали мусор, стеклили окна, витрины и купола. Интересно, что было создано несколько бригад, которые занимались остеклением. В том числе 9 тонн замазки было сделано для того, чтобы остеклить окна. Бригада, которая стеклила купол, состояла почти из одних докторов наук.