ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«Приближается священная дата – 18 января. День прорыва Блокады Ленинграда. И своего рода тоже прорыв, только в информационной блокаде, был осуществлён на этой неделе на международной арене.
Дело в том, что на днях в штаб-квартире ООН состоялось открытие выставки, приуроченной к 81-й годовщине полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Экспозиция была подготовлена Постоянным представительством России при Организации Объединенных Наций совместно с Национальным центром исторической памяти при президенте России. Более 15-ти стендов с многочисленными архивными материалами и документами, которые свидетельствуют о трагедии блокадного города. Материалы подготовлены на основе решения Санкт-Петербургского городского суда от 20-го октября 2022 года о признании блокады Ленинграда геноцидом советского народа. И хочу обратить внимание, точнее, напомнить одну важную деталь: штаб-квартира ООН находится в Нью-Йорке. Кто бы мог подумать ещё некоторое время назад, что в Нью-Йорке мы будем открывать выставку, посвящённую великому подвигу блокадного Ленинграда? А теперь это факт. Так что меняется ветер перемен.
И продолжим тему сохранения памяти о великом подвиге блокадного Ленинграда. Пришла одна новость, на которую, мне кажется, надо обратить особое внимание. Дело в том, что недавно на территории завода «Ригель» на улице Профессора Попова снесли памятную скульптурную композицию, посвящённую артезианской скважине, из которой во время блокады ленинградцы брали воду. Работы произвела компания, представляющая интересы застройщика – компании «Евроинвест Девелопмент». Памятник Блокадной скважине на Петроградской стороне представлял из себя колонку, металлические санки с бидоном для воды и памятную табличку с надписью: «На этом месте находилась артезианская скважина, которой пользовались жители блокадного Ленинграда в период с 1941 по 1944 год». Мы обратились в эту компанию. И нам ответили, цитирую: «Водозаборная колонка артезианской скважины («блокадный колодец») времен Великой Отечественной войны, находящаяся на одном из участков по ул. Профессора Попова, 38, не была «снесена». В ходе работ, проводившихся ООО «Титан Демонтаж Строй» данный памятный объект времен Великой Отечественной войны, был бережно законсервирован во избежание возможных повреждений на время проведения работ. Этот памятный объект вновь займет достойное место на территории после завершения градостроительного проекта. Нами было направлено предложение в КГИОП с вариантами интеграции памятных объектов. После рассмотрения нашего предложения КГИОП не выявил относящиеся к культурному наследию объекты. Принял к сведению и возражений по их размещению не выразил». Конец цитаты. Да, действительно по нормативам эти маленькие памятники блокады не входят в перечень объектов культурного наследия. Они относились к ведомственным музеям. В данном случае – завода «Ригель». Но. Ведь есть что-то большее, чем просто нормативы и правовые регламенты. Есть наша память.
И самое страшное в этой ситуации – проявить равнодушие, сославшись на правовую базу. Потому что мы через несколько лет потеряем эти маленькие памятники великого подвига блокадного Ленинграда. А у них не должно быть права на забвение. Они часть нашей священной памяти о блокадном Ленинграде. Антон Цуман продолжит тему».
За этим серым забором вдоль улицы Попова до недавнего времени находился аккумуляторный завод «Ригель». В годы блокады он назывался «Ленинские искры», и на его территории была одна из блокадных примет – местонахождение которой мы с краеведом Александром Треугольниковым пытаемся разглядеть сквозь щель.
Вот так выглядел памятный знак артезианской скважине времен блокады. Источника воды. Колонка, саночки, бидончик. По словам Александра Треугольникова, широкой общественности этот знак стал известен относительно недавно. Он был поставлен по инициативе рабочих завода в конце 80-х. И все время, пока на этой территории действовало режимное предприятие, был скрыт от посторонних глаз.
Вот и эту территорию нынешний собственник завода решил отдать под застройку. А два расположенных на ней блокадных монумента, как следует из официального ответа Комитета по охране памятников, цитата, «не являются и никогда не являлись объектами культурного наследия». То есть, по сути, блокадная скважина оказалась вне правового поля. Скважина, о которой жители блокадного города сохранили и такие воспоминания.
О том, что значила вода для блокадного города, говорят документы тех лет. Вот такие объявления: «Доставляю воду. По договоренности, за хлеб и другие продукты».
Сотрудник музея Алексей Андреев рассказывает: из-за сильных морозов самой тяжелой блокадной зимы лопнули трубы в большинстве домов. Водопровод функционировать перестал. Воду набирали в прорубях или там, где вода из поврежденной магистрали находила путь на поверхность. Такие источники были на углу Пестеля и Моховой. Или на пересечении Гороховой и Садовой. Факт, который зафиксировала беспристрастная блокадная кинохроника.
И если на каждом из таких мест поставить мемориальную табличку – весь город был бы в них, уверяют историки и краеведы. И на вопрос, почему нужно хранить об этом память, у них однозначный ответ.
Фразу «Вода – это жизнь» в блокадном Ленинграде понимали особенно четко. Уже в марте 42-го на сохранившиеся трубы магистральных водопроводов стали устанавливать водоразборные колонки. А артезианские скважины снабжали водой не только жителей, но и оборонные предприятия. Вода во всех смыслах была стратегическим ресурсом.
Вот документы из Центрального архива научно-технической документации. Дело из фонда мыловаренного завода на Лиговском проспекте. Вот так выглядел проект артезианской скважины, которую было решено пробурить еще до войны. Как дополнительный источник водоснабжения.
Уникальные карты из дела 1944 года показывают, насколько тщательно проводилась водоразведка на территории Ленинграда и области. Десятки разведочных скважин довоенных и военного времени затем позволили обустроить сотни действующих. Как, например, на шинном заводе на территории «Красного треугольника». Которые не только помогали в военном производстве, но возможно спасли десятки жизней.
Да, важными источниками воды оставались, в том числе, реки и каналы. Но там, где доступа к открытой воде не было, спасением становился и обыкновенный колодец.
Можно только представить, как тяжело было добыть воду блокадной зимой даже из такого колодца. Разбить корку льда, а затем вручную поднять полное ведро ледяной воды. Вдали от Невы и крупных рек это были буквально источники жизни, что нашло отражение на одном из домов проспекта Непокоренных.
Краевед Ольга Волкова рассказывает: в годы войны это была практически сельская окраина Ленинграда. Центральный водопровод дошел сюда лишь в эпоху массового жилищного строительства 70-х, так что колодцы были здесь, по сути, единственными источниками питьевой воды. И то, что эти источники находились на пути к Пискаревскому кладбищу, и стало одной из предпосылок к тому, что на фасаде дома номер 6 по проспекту Непокоренных, а на то время Большой Спасской улице, появился этот знак.
Еще один пример, когда память о блокадном колодце бережно сохраняется и по сей день. На территории политехнического университета в 1989 году был установлен этот памятный знак. Стекло, так похожее на лед, который приходилось разбивать, чтобы доставить воду в расположенные рядом госпитали.
По словам ведущего специалиста музея истории Политеха Артема Соловьева, эту воду использовали, в том числе, для производства хвойного настоя. Средства против цинги. И сегодня среди универсантов это место – место памяти. Памяти, которую до сих пор хранят те, семьям которых этот колодец спас жизнь.
Именно поэтому краеведы и неравнодушные петербуржцы так болезненно отнеслись к демонтажным работам на территории, где располагалась блокадная скважина «Ригеля». Представители застройщика заверили: несмотря на то, что с точки зрения КГИОП этот мемориал – не памятник, он будет сохранен.
Но остается один из важнейших вопросов, как защитить такие неофициальные памятные места от исчезновения. Представители законодательной власти поясняют: признать их памятниками согласно уже действующим законам возможно. И только в руках жителей Петербурга – не стесняться раз за разом доносить эту позицию ответственным органам исполнительной власти.
Так и получилось, что из таких малых, неприметных, тихих примет и мест складывается наша память о страшных годах блокады Ленинграда. Колодцы, скважины, следы ручейков, где по ковшику и по ведру набирали драгоценную воду. И пока мы не даем им исчезнуть, мы подтверждаем строки, выбитые на граните Пискаревского мемориала: «Никто не забыт и ничто не забыто».
