Феномен петербургской жары — в репортаже Ивана Уварова.
ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«А теперь о сенсационном заявлении учёных, которое взбудоражило всё мировое научное сообщество. Внимание. В Антарктиду не пришла зима в этом году. Обычно она приходит на этот континент в августе. Но сейчас не пришла. Впервые за всё время метеонаблюдений в этой точке земного шара. Антарктида без зимы. Льды не замёрзли. Количество морского льда в Антарктиде в этом году оказалось на историческом минимуме. По мнению специалистов, это может обернуться очень тревожными побочными эффекты для всех жителей земли. Спутники, отслеживающие состояние льда в Антарктиде с 1979 года, никогда раньше не фиксировали такого низкого уровня льда. Обычно с наступлением зимы «ледяная шапка» на континенте увеличивается. Но в этом году подобного не произошло. И площадь незамёрзшей Антарктиды равна приблизительно территории такой страны, как Мексика. Целая Мексика незамёрзшей Антарктиды. Ужас. И гулкое эхо этой глобальной надвигающейся на нас природной катастрофы могли услышать, точнее, почувствовать и мы – жители России.
Петербург в начале этой недели накрыла почти африканская жара. Более 36 градусов. С нашей влажностью – это суровое было испытание для горожан. Город был раскалён. Асфальт обжигал. Ночью горячий, как в сауне, воздух стоял и никуда не проникал ни в какие открытые окна. Спать было невозможно. Петербургская жара – испытание не для слабых.
Слава богу, мы прошли через него. И жара ушла. Но остался вопрос – это было что? Это был случайный, эпизодический природный парадокс? Или начало глобальных климатических перемен, которые станут вскоре обычным явлением для нашей северной столицы? Иван Уваров свидетельствует».
ИВАН УВАРОВ, корреспондент:
«Африканская жара и наш Петербург – понятия, казалось бы, несовместимые. Но вот: буквально 10 минут на раскаленном от солнца железе – и завтрак под открытым небом готов!»
На 12 градусов выше нормы. Плюс 34 по Цельсию. Изнуряющая, палящая африканская жара пришла в Петербург. А что это вообще такое было?
Циклон и антициклон – это как два пропеллера, вращающиеся в противоположные стороны. Область их соприкосновения, словно насос, втянула в себя раскаленный воздух над африканскими пустынями. Этого могло и не быть, если бы не Антарктида – законодатель погоды на всем земном шаре.
ИВАН УВАРОВ, корреспондент:
«В Антарктиде сейчас, конечно, не жарко, но сюда зима не пришла. Лед тает. Его количество на историческом минимуме. Дело в том, что лед на поверхности океана уже должен был образовать большой массив. Но этого не произошло».
Почему так произошло, ответить сейчас не могут даже ученые. Только начались исследования. Но климатический сбой времен года в Антарктиде – это ничего по сравнению с тем, что происходит на другом краю земли – на Северном полюсе. Льды Арктики тают уже почти 10 лет. Поэтому устанавливать исследовательские станции на дрейфующих льдинах опасно.
Это Ледник Шокальского. Остров Северный. Архипелаг Новая Земля. То, как выглядел ледник в 30-е годы и как он выглядит сегодня, – наглядное воплощение того, что на Землю приходит вечное лето. Вот почему Петербург сейчас больше похож на тропический город.
Но Петербург не просто не готов к такой жаре. Он в принципе не создан для жизни в таких условиях. Только за один самый жаркий день в городе от жары лопнуло стекло в многоэтажке на Дыбенко. Петербуржцы искупались в бассейне, оборудованном в кузове автомобиля. Обезьяны в зоопарке спасались мороженым. А Валерия — обливалась ледяной водой. Прямо в квартире.
Она живет с видом на Литейный проспект. Потолки – 5 метров. Историческая лепнина. Паркет. И невыносимая жара в комнате. Потому что кондиционер установить нельзя. Дом — памятник архитектуры. Вот они – реалии расплаты за типичную жизнь в атмосфере исторического центра. В дореволюционном Петербурге сидеть в город летом вообще считалось дурным тоном. И это был самый действенный способ борьбы с жарой. Хотя то, что называли жарой в 19-м веке, по современным меркам – совсем не жара.
Оставаясь в городе, состоятельные петербуржцы старались купить ледник. Прообраз современного холодильника. Такой сохранился в музее-квартире Кирова. Дверку можно было открыть, подсесть поближе к леднику и хоть как-то охладиться. Если конечно ты не живешь в доме-термосе.
Марианна живет с открыточным видом на Никольский собор и Никольский сад. Окна выходят на солнечную сторону. И двор-колодец. Здесь тоже запрещено устанавливать кондиционер. Но в квартире не просто комфортно – даже прохладно.
Дом-термос – не умышленная архитектурная особенность. Так сложилось только в Петербурге. Имеет узкий двор-колодец, окно в окно и широкую арку – более 5-ти метров. Таким образом, двор задерживает прохладный воздух. И не дает дому нагреться. Выражаясь языком журналистских штампов, Петербург не перестает удивлять.
Вот еще одна примета жары в Петербурге – цветущая вода в водах Финского залива. В этом году зацвел еще и ров вокруг Михайловского замка. Причина давно известна. Раскаленный воздух нагревает воду. Это провоцирует рост сине-зеленых водорослей, которые, опять же из-за жары, умирают, разлагаются, выделяют токсины такого зеленого цвета.
Я хотел проверить эту воду на токсичность в лаборатории. Но таких исследований уже не проводят несколько лет. Потому что всё изучено. Это не аномалия. Это пройдет. Проблема в другом. Жара провоцирует массовое отравление воды из-за сброса различных веществ. Вот что сейчас исследуют биологи.
Такой микроскопический рачок способен спасти воды Петербурга. И приносит себя в жертву. Он, как фильтр, пропускает через себя воду. И, если умирает, значит, она отравлена. Вот как выглядит работа дафнии магны под микроскопом. Удивительная картинка.
Да, жара в Петербурге – это, скорее, аномалия. Пока. Потому что синоптики обещают: такие африканские дни с каждым годом будут приходить к нам все чаще и чаще. И относиться к этому, когда ты живешь в северном городе, можно по-разному: радоваться, огорчаться, бежать от этой жары. И так уж устроен человек: летом нам не хватает зимы, зимой – лета. И в эти жаркие петербургские дни мы все начинаем мечтать о зиме. Ждать которую осталось совсем недолго.
