В разгар туристического сезона в Петербурге резко увеличилось количество случаев вандализма по отношению к нашим памятникам культуры. Какой ущерб наносится городу? И как с этим бороться? Репортаж Антона Цумана.

ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:

«Продолжим тему сохранения исторического наследия. Сейчас, в разгар туристического сезона, она обретает особую актуальность. Дело в том, что сейчас, когда сотни тысяч туристов посещают наш город, резко возросло количество актов вандализма по отношению к нашим памятникам. Хранители из музея городской скульптуры уже чуть не плачут. Ну, только-только закончили реставрацию сфинксов на набережной Фонтанки – всё, опять надо отдавать на реставрацию. Вандалы срезали часть патины с них. Зачем? Что им это даёт? Какие мысли заставляют так поступать по отношению к нашим памятникам? Понять это нам, петербуржцам, невозможно. И это только сейчас. За последнее время.

А все мы помним эти страшные случаи, кода кампания каких-то уродов забралась на Медный всадник и с хохотом жарили там шашлыки. Ужас. Или Кони Клодта на Аничковом мосту, на которые уже и забирались, и пиво там пили, и в Фонтанку с них ныряли. А в Петергофе два года назад неизвестные повредили скульптуру, украшающую Сад Венеры, когда хранители обнаружили, что на левой руке мраморной статуи Венеры не хватает пальцев.

Перечислять можно долго. И это страшно. Так и хочется закричать – руки прочь от наших памятников! Но кричать мало. Надо что-то делать.

А что мы можем сделать? Как мы можем защитить наши памятники от этих варваров? Антон Цуман продолжит тему».

Адмиралтейская набережная. Вместе с начальником отдела памятников и мемориальных досок Музея городской скульптуры Екатериной Шишкиной выходим на осмотр скульптурных львов у Дворцового моста. Фотофиксация – с лестницы, со стороны. Ближе даже специалисты подходить не рискуют. Но следы ботинок ясно дают понять: ко львам не то, что подбирались, – сидели верхом.

Вмятины на спине, боках, след от ботинка. А ведь не прошло и года с тех пор, как этих львов торжественно вернули после сложнейшей реставрации. Монументальные внешне, но хрупкие, полые внутри, изготовленные из выколотной меди толщиной от 1 до 3 миллиметров, они не выдержали и одного туристического сезона.

Подобраться поближе к памятникам эпохи дореволюционного Петербурга для эффектной фотографии, да ещё и в центре города, стало уже в порядке вещей. Львам Львиного мостика уделяется в этом плане особое внимание. Постамент низкий, забраться легко. И на вопрос «зачем вы это делаете», ответ у каждого свой.

Принцип «что не запрещено – то разрешено». А вот последствия этого принципа. Крылатые львы Банковского мостика. Три года, как вернулись на канал Грибоедова после сложнейших реставрационных работ. И следы туристической популярности можно увидеть, что называется, уже невооружённым взглядом.

По словам председателя Комитета по охране памятников Сергея Макарова, оградить памятники от близких контактов пытались разными способами. От информирования до театрального представления. Но даже предупреждающие таблички, по мнению комитета не спасут. Во-первых, помешают восприятию, если ставить везде. Во-вторых, кого-то могут и спровоцировать.

Ещё один пример. Казалось бы, безобидные монетки, которые оставляют на памятниках и кидают в фонтаны. На счастье себе. На горе памятнику. Такую картину можно было наблюдать каждое лето в Нижнем парке Петергофа.

А это уже Александро-Невская лавра, некрополь 18 века. Из этих смеющихся черепов с надгробия могилы Пуколовых специалисты музея уже устали выгребать горы мелочи.

Для справки — чтобы качественно отмыть один памятник, специалист тратит от нескольких часов до нескольких дней. И это только удалить следы природных факторов. А вот удалить следы воздействия человека намного сложнее.

Ещё одна проблема. Бронзовые памятники, части которых всегда натёрты до блеска. Обычно страдают носы и обувь. Один из самых популярных – памятник исследователю Азии Николаю Пржевальскому в Александровском парке. Точнее, лежащий рядом бронзовый верблюд. Вот так он выглядел после открытия в начале 20 века, недоступный окружённый цветником. В конце 40-х цветника уже не было, с верблюда пропали бронзовые ружья, фото на нём вошли в обиход Сегодня же к памятнику даже ведёт дорожка. А если есть дорожка, будет и туристический поток.

Вот так и получается: десяток туристов в час, сотня в день, тысячи в сезон – на одного верблюда. Что, мол, ему будет, бронзовому-то? Но что туристу радость, Музею городской скульптуры – боль. Причём в самом буквальном смысле.

В руках старшего научного сотрудника Надежды Николаевны Ефремовой дело, посвящённое памятнику Петру I у Михайловского замка. В попытках укрыть памятник от туристов здесь даже разработали проект живой изгороди. Памятник простоял уже больше 200 лет, а активно трогать его начали лишь последние 10. Судите сами. Вот фотография 1910 года. Если присмотреться к барельефам, не видно ни одного проблеска. В 1945 году – та же картина. И в мыслях ни у кого не было на счастье натирать до блеска бронзовые элементы. Может быть, традиция пришла в позднесоветкое время? Нет, вот фотография 80-х годов. Ни одной отполированной руками части.

И дело здесь не только в эстетике. Этот чёрный слой – не краска, а патина – оксидная плёнка, которая защищает металл от осадков и агрессивной окружающей среды. Так и получается: со стороны – блеск, а по факту – открытая, зияющая рана на теле памятника 18 века.

Да, в уголовном кодексе есть статья 243 — уничтожение или повреждение объектов культурного наследия. Предусматривает штраф до 5 миллионов рублей или до 6 лет лишения свободы. Вот только такой проходной, бытовой вандализм под неё не подпадает. Умысла-то нет.

Этот момент уже решено учесть в новых правилах по аттестации гидов-экскурсоводов. Предупреждать, объяснять, указывать – памятники трогать нельзя!

Но вот вопрос – почему забылось это простое правило? Ответ: потому что новые, современные, городские скульптуры трогать не только можно, но и нужно – таков художественный замысел.

Подобные арт-объекты появились за последние десятилетия и в Петербурге, и во многих других российских городах. И современный турист, как уверяют эксперты, просто перестал видеть разницу между арт-объектом и объектом культурного наследия.

Скульптор Павел Ильин создавал и монументы. Такой, как памятник Трезини на Университетской набережной, и тактильные арт-объекты, как человек с ноутбуком на Аптекарской. По его словам, объяснить разницу между тем, какие скульптуры трогать можно, а какие нельзя, невозможно одними лишь штрафами и предупредительными табличками.

Да, можно ввести драконовские штрафы, как это сделали, к примеру, в Италии со знаменитым фонтаном Треви, где после последней реставрации запретили садиться даже на бортики. До 450 евро за нарушение. Но в том, что трепетное отношение к историческому наследию невозможно воспитать лишь запретами и штрафами, согласны все герои нашей истории.

Действительно, наш город часто называют музеем под открытым небом. И можно вводить штрафы, ставить заборы, работать с экскурсоводами, но эффект появится лишь тогда, когда правило «пожалуйста, не трогайте руками» станет не просто фразой на предупреждающей табличке, а частью нашей культуры.