Репортаж Полины Ганичевой.
ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«В Европе продолжают войну с нашими памятниками. Других более важных дел, по всей видимости, у них нет. И мы часто получаем новости о том, как снесли очередной памятник или обелиск, посвящённый нашим войнам, освобождавшим Европу: и танк в Нарве уже убрали, и памятник неизвестном солдату в Таллине уже снесли. И продолжается эта безумная война с памятниками.
Но теперь уже очередь дошла и до Пушкина. Пушкина теперь тоже записали в ряды врагов. Вот информация из Риги: «Бронзовый памятник русского поэта Александра Пушкина переедет из парка Кронвальд в Риге в другое место. Когда и куда – еще предстоит решить депутатам Рижской думы. Однако предварительная договорённость есть. Вице-спикер парламента Риги Линда Озола подтвердила эту информацию: «Дни Пушкина в парке Кронвальда сочтены. По инициативе блока партий «Код для Риги» коалиция Рижской думы договорилась, что этот незаконно установленный памятник должен исчезнуть из городской среды Риги», — написала Озола на своей странице в социальных сетях. Но не все разделяют эту позицию. Давайте послушаем мэра Риги. Фрагмент его интервью по поводу переноса памятника Пушкина местным новостям».
МАРТИНЬШ СТАКИС, мэр Риги (Латвия):
«Такие вопросы, как памятник, которые, я думаю, для Риги не есть проблема номер один. Место не самое успешное. Там два памятника рядом — Судрабу Эджус и Пушкин. Надо найти другое место. Очень важно, что здесь идет речь о демонтаже, чтобы его поставить в другое место. Те, кому важен этот памятник, имели бы возможность его посетить».
ЮРИЙ ЗИНЧУК, ведущий программы «Пульс города»:
«Сейчас там вокруг памятника Пушкину, кипят нешуточные страсти. Националисты латвийские называют Пушкина русским шовинистом. А другие говорят о том, что готовы грудью встать на защиту нашего поэта.
А давайте посмотрим на эту тему чуть более масштабно и с геополитической точки зрения, и художественной. Всего в мире установлено около 700 памятников Пушкину — от Эфиопии до Китая. Петербург, естественно, лидер по количеству памятников Пушкину, который и продолжает, образно говоря, возноситься выше главою непокорной Александрийского столпа.
В чём секрет феномена памяти Пушкина? И почему воевать с памятниками, а уж тем более с памятниками Пушкину бессмысленное, точнее, абсолютно идиотское занятие? Тему продолжит Полина Ганичева».
ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«»Я памятник себе воздвиг…» — вот на этом давайте остановимся. Как после этого, говоря языком журналистов, анонса от самого автора у скульпторов со всего мира хватало храбрости буквально попытаться прочитать мысли самого Александра Сергеевича? И для его памятника-метафоры создать вполне реальный? То есть для «нашего всего», для феномена «А. С. Пушкин», для его содержания выбрать только одну форму?»
1957 год. Ленинградцы вспоминали: сначала новый Пушкин казался всем чудом, а уже к вечеру прохожие перестали обращать на него внимание — он просто растворился в пространстве города. На то, чтобы выбрать того самого Пушкина, ушло 20 лет. Хранитель музея на Мойки, 12 Яна Пономарёва рассказывает: первый тур конкурса провели ещё до войны. Победил Иван Шадр. Ученик Родена и автор «Девушки с веслом».
ЯНА ПОНОМАРЁВА, хранитель музейных предметов Всероссийского музея А. С. Пушкина:
«Он часто ходил мимо опекушинской статуи в Москве и говорил: «Слишком спокоен, слишком задумчив. В принципе хорошо, но я бы лепил его более порывистым». Он предполагал сделать постамент из ляпис-лазури, чтобы это сделало яркий акцент среди серых унылых петербургских домов».
Пушкина на площади Искусств готовы были выкрасить в ярко-синий! Но Шадра через пару лет не стало. И уже после войны в новом конкурсе победил молодой и неизвестный скульптор Михаил Аникушин.
Он примерял одежду поэта, лично знакомился с его потомками, кто-то даже говорит – научился так же заливисто смеяться, как сам Пушкин. Михаил Аникушин верил, что памятники рождаются, как дети. И они иногда возвращались к нему, в отцовский дом. Например, вот этот Александр Сергеевич со станции метро «Пушкинская» вернулся в мастерскую в прошлом веке. И вообще начал жить собственной жизнью.
ЮЛИЯ МАЧЕВСКАЯ, заведующая филиалом Музея городской скульптуры «Мастерская Аникушина»:
«На архивных фотографиях видно, что в руке у Пушкина, в глиняной ещё модели, находится веточка рябины. И это не удивительно, потому что, как мы знаем, осень — любимое время года Пушкина».
Но в прошлом веке кисть с веточкой пострадала. Скульптуру вернули в мастерскую на реставрацию, но её так и не случилось. А на станции появилась похожая фигура, но в руке у поэта вдруг оказалась веточка весенней сирени. Да и сама кисть на станции, кажется, уже и не Пушкина.
ЮЛИЯ МАЧЕВСКАЯ, заведующая филиалом Музея городской скульптуры «Мастерская Аникушина»:
«Сама кисть там исполнена намного более грубо. Аникушин так бы не позволил себе сделать. Для автора это принципиально важно, потому что это одно из самых важных в изображении человека. Аникушин говорил, что по рукам он может сказать, что за человек перед ним».
Для пробегающих мимо пассажиров это, может быть, и правда просто веточка. Но для памятника это символ. Осени — подведения итогов, взгляда в прошлое. Или, наоборот, весны, любви и надежды. Ведь что стихотворение, что памятник – это законченное высказывание, которое после публикации не принято исправлять.
Задумчивый в конце 19 века на Пушкинской площади в Москве. Самый романтичный в Царском селе — это уже 20 век. И роковой, один из самых поздних, на Черной речке. А в 21 веке в Москве Пушкина увидели другим.
ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«Сворачиваем с Пречистенки в переулок и подходим к Усадебному саду. Здесь Пушкин не поэт. Пушкин — просто человек».
Это «Отдыхающий Пушкин» Александра Рукавишникова. В вечном отпуске. На этих двух стульях он путешествует по Подмосковью.
В мире больше 600 памятников Пушкину. И это при том, что за всю жизнь поэта не было сделано ни одного его скульптурного портрета. Желающие, конечно, были, но Александр Сергеевич всем отказывал, чтобы его «арапское безобразие» не предали бессмертию. И, возможно, мы бы так никогда и не увидели Пушкина в объёме, если бы не вмешался Жуковский…
ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«Это одна из 15-ти посмертных масок Пушкина. Тех самых, что заказал Жуковский и потом раздал близким поэта. 1837 год. И до сих пор известно о судьбах только нескольких из этих 15-ти масок. Вот одна из них, в Петербурге».
И это маска пожелала остаться анонимной. Ни адреса, ни владельца мы назвать не можем. Но попробуем проверить, действительно ли она одна из тех 15-ти или очень старая, но всё-таки копия.
ПОЛИНА ГАНИЧЕВА, корреспондент:
«О подлинности этой маски говорит её профиль. Внимание на нос! Дело в том, что во время изготовления формы нужно было равномерно распределить, и местами это вышло неудачно. И в частности кончик носа оказался придавлен гипсом сверху, поэтому нос получил такую орлиную форму. А во всех поздних копиях этот недочёт уже был исправлен».
И как у людей, судьба каждого памятника солнцу русской поэзии сложилась по-своему. Самая тяжёлая история у бронзовой статуи Пушкина в Царском селе — рассказывают в музее городской скульптуры. В годы войны эту территорию заняли немцы. И строчки Лермонтова зазвучали по-новому: «Пустое сердце бьётся ровно. В руке не дрогнул пистолет».
НАДЕЖДА ЕФРЕМОВА, старший научный сотрудник Государственного музея городской скульптуры:
«Скульптура Пушкина стала мишенью для упражнений в стрельбе из пистолета для офицеров немецкой армии. 142 пробоины от пуль мы насчитали на теле Пушкина. Он был убит не только на дуэли, но его пытались расстрелять и в годы войны».
Бронзовую фигуру восстановили, а на граните до сих пор можно найти следы от пуль. И выстрел в Пушкина (буквально или фигурально) — это убийство в первую очередь нашей общей памяти. Михаил Аникушин рассказывал, что портретная скульптура — это единственный способ поговорить с людьми, которых уже нет в живых. И любое преступление против памятника: вандализм, демонтаж или просто равнодушие — это попытка этот разговор закончить навсегда.
